От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.

Факт отречения Государя и все попытки найти Ему наследника провалились и сделали армию законопослушной. С врагами революции расправа была одна – мученическая смерть. Всей своей жизнью генерал Корнилов доказал, что он к выполнению своего долга шел прямо и в выборе способа исполнения преследовал только пользу для России. Самое главное в этой трагедии тогда было спасение Семьи Государя от смерти, но, как это ни печально, решение Временного правительства не склонялось к этому. Оставалось трагически попавшему в этот водоворот генералу Корнилову два выхода: отказаться от исполнения приказа, за что он, безусловно, мученически был бы ликвидирован, или, заранее приняв на себя тяжелый крест от хлестких критиков, подобных автору данной книги, проснувшихся только в эмиграции, в доступной для того момента степени смягчить участь Царской Семьи, так как при его отказе это с удовольствием выполнили бы представители «красы и гордости революции» из Балтийского флота, с приемами, многим из нас хорошо известными, а возможно и с роковым исходом. Генерал Корнилов от начала и до конца был врагом Керенского, а поэтому был всегда под контролем, текста объявления приговора изменить не мог, но превратил все это в сухое исполнение приказа правительства и этим избавил Семью Государя от ужасных последствий издевательства. Теперь можно сочинять все, что угодно, но пока живы свидетели тех дней и они передают, что они сами видели, знали и слышали тогда.

В 1919 году я с поручиком Андриановым был командирован от Корниловского Ударного полка в Крым для охраны Высочайших Особ, где я попал в конвой, как тогда называли, Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны. Когда я ехал в Крым, то эти же мысли сверлили мне голову, и я боялся, что Ее Величество, как Мать Государя, не поймет подвига генерала Корнилова и не примет от Корниловского Ударного полка его символического жеста внимания и просто заявит, что в моих услугах не нуждается. Но при представлении Ее Величество подала мне руку, сказала, что Она хорошо знает Шефа моего полка, генерала Корнилова, и во все время моего пребывания в охране при встречах была ко мне внимательна. Даже в последний день Ее отъезда из России, когда я стоял в парке на охране участка и сделал Ей прощальный салют винтовкой. Она в ответ несколько раз склонила Свою голову. И в этом я и тогда и теперь вижу, что жертву генерала Корнилова Она понимала.

Стр. 57. Генерал Кириенко, в доказательство грубости генерала Корнилова при объявлении Государыне об аресте, приводит выдержку из письма неизвестного автора, под конец оказавшегося Свиты Его Величества генералом Маннергеймом, где генерал Корнилов, якобы, сказал Государыне: «Гражданка А. Ф. Романова, встаньте и выслушайте повеление Временного правительства!»

Хотя теперь и объявлена фамилия автора письма, но показать его в доказательство автор книги не мог, оно испарилось. В печати было помещено для опровержения этого провокаторского приема, что копия этого письма генерала Маннергейма не отвечает содержанию подлинника.

Обвинение генерала Корнилова в самом факте ареста неосновательно уже потому, что об этом было постановление Временного правительства, что фактически избавило Царскую Семью от расправы толпы.

Видевшие генерала Корнилова после этого, и в числе их был и генерал Архангельский, свидетельствуют о его сильном потрясении.

Что же касается обвинения генерала Корнилова в том, что он сменил старую охрану, то на это я должен сказать, что об этом я тогда в Петрограде знал от многих.

Во-первых, это было в постановлении Временного правительства.

Во-вторых, десятки лет отрыва от действительной картины происходившего тогда, теперь, в эмигрантской спокойной обстановке, толкнули старичков на «сусальности», которые предисловием Потоцкого нам строго запрещены. Неужели эти господа думают, что Временное правительство, решившееся на революцию во время войны, будет настолько благородно, что оставит Царской Семье после ареста и верный Ей старый конвой?

Генерал Кириенко и К° свою несостоятельность в обвинениях генерала Корнилова в грубости при объявлении Государыне положения под арестом стараются закамуфлировать какой-то таинственностью, уверяя, что при этом присутствовало только одно лицо, которое в своих показаниях не отметило грубости генерала Корнилова, но они этим не смущаются и из того, что свидетель не рассыпался в комплиментах, выводят убийственное для генерала Корнилова заключение. Все показания того времени лиц, близко стоявших к разбираемому вопросу, до генерала Архангельского включительно, копия которого у меня имеется, удостоверяют, что во время процедуры объявления приговора генерал Корнилов был не с одним лицом и что он исполнил свою тяжелую миссию с максимальной тактичностью и с целью избавить Семью Государя от расправы настоящей банды «красы и гордости революции».