От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Она подышала перегаром на зеркало у барной стойки и вывела на нем свою очередную магическую закорючку. Потом пробормотала «Халк – дрова», спрятала в кулак мотоцикл и ушла через дверь в свой кусок Мира. Не удивлюсь, если завтра я проснусь с реактором в груди и все остальное окажется просто пьяным бредом.

Конец POV.

Лето скатилось к своему концу, специальный уголь давно нажжен, а побуревшие стебли зверобоя уже просохли. Эти травы не для отваров, а для огня. Я не сушу их в тени, а выставляю на пылающее солнце в Мире Стива Роджерса. Чтобы они сполна впитали свет и жар дневной звезды. Чтобы потом передали свою силу углям в кузнечном горне. Чтобы мое творение так же грело и освещало путь моему бро. Это будет самое светлое колдовство в моей долгой жизни.

Угольком от прошлого розжига рисую на боку горна руну Эйваз. Для гармонии, для трудного и долгого пути к цели, для упрямства. Чем труднее путь – тем лучше результат, а я не отступлю перед трудностями. Разжигаю огонь с помощью трута и палочки. Вспыхивает зверобой, защита от злой ворожбы, раскаляется черный уголь, пока я негромко напеваю песни, от которых теплеет на душе. Моя магия цветными ветрами вырывается наружу и ласковой кошкой скачет по кузне, обтирается о горн, клубком сворачивается на подготовленной стали. Заготовка уже ждет своего часа на столе. Между пластинами металла я щедро рассыпала буру, лила кровь и добавляла собственные волосы, что мне срезало при битве с читаури. Я выжила – и ты выживи, мой милый друг.

Раскаляется заготовка до медового цвета янтаря, а по поверхности начинают бегать маленькие искры – пора ковать. С каждым ударом молота я вспоминаю тебя, художник, твою улыбку и глаза – этот нож будет служить только тебе. В каждый новый сгиб металла я запечатываю свою любовь и заботу – пусть хранит тебя от бед и горестей. Брус дамасской стали охладился, покраснел. Значит пришло время опять раскалить его под новую песню, чтобы потом снова делиться душой и сердцем. Для тебя.

Этот нож не для того, чтобы красоваться на стене, а чтобы помогал в бою. Я выбираю простую, но надежную форму, и выбиваю на законченном клинке, раскаленном до красноты, зубилом руны, а потом ставлю клеймо. Теперь – закалка в масле, чтобы был мой нож и гибким, и твердым. Чтобы служил долгие годы. А потом протравливание в азотной кислоте, чтобы вились ночными облаками узоры темного и светлого металла. Жаль, что наугрим тогда отказались меня учить – я сковала бы тебе амулет посильнее, Стивен Грант Роджерс.

Я выбрала простую, но надежную рукоять под твою большую лапищу. Потом я обмотаю ее полосками кожи, чтобы не скользила в руке. Добавляю небольшую гарду для защиты пальцев. Готов мой амулет – пора связаться со старым другом.

Даже не стерев с лица пот и копоть стучусь в зеркало.

- Стивен. – в ответ тишина. Со своей женщиной общается, что ли? Ладно, поорем. – СТИВЕН!!!

- Я здесь, Аста. – вижу его отражение. А радостный… Наверное, с Пегги под ручку гулял. – Что с твоим лицом?

- Это? – стираю грязь со щеки. – Я сейчас в кузне. Твой нож откован, и я готова встретиться. Завтра после заката у Бруклинского музея. Может даже кофе попьем.

- В счет долга? – погрустнел мой бро.

- Да. Время расплачиваться, мой добрый друг.

POV Стив Роджерс.

Пегги поправилась и ее выписали из больницы. Она с семьей, а мы лишь только изредка прогуливаемся вместе – у нее своя жизнь. Теперь ее память в порядке, и мы долго говорим о событиях, что произошли после сорок пятого года. Она работала на разведку и с Говардом Старком стояла у истоков ЩИТа. «Ты такой же, как и раньше, Стив» говорит Пегги, но вспоминает меня после приема сыворотки. Пожалуй, только один человек воспринимает меня не как Капитана Америка или суперсолдата. Аста постоянно называет меня «мон шер», «бро» и «художник». И сильно обиделась, когда узнала, что я больше не рисую.

Она просто еще не знает, что я снова взял в руки карандаш и опять нарисовал ее. В этот раз дважды. На одном листе я запечатлел ее в момент, когда она развалилась на стуле в лаборатории и пыталась содрать краску с щита, поедая орешки и держа в руках незажжённую трубку. За спиной торчит рукоять меча, вытянутые ноги скрещены, а на плече длинной толстой змеей лежит коса, кончик которой застрял за ремнями ножен. Со второго листа она протягивает мне щит, держа его когтистыми руками. Ноги с самыми милыми кошачьими пяточками стоят на обломках зданий, хвост изогнутым хлыстом замер за спиной, звериные уши застыли на макушке, а в глазах – надежда и вопрос. Зря я тогда испугался – ее это обидело. Может мои кошмары – дело призрачных рук Карла. Он ведь обещал.

Моя подруга и правда держит свое слово и не стучалась ко мне в то смешное металлическое зеркало, а я ее не звал. Она ведь просила звать ее по особому имени только в случае опасности. Уже середина лета, а от нее до сих пор нет вестей. Почти.

Я хотел поговорить со Старком, но по телефону мне ответил Джарвис.