От Давоса до Куршавеля. Где решаются судьбы мира?

Казалось бы, в рамках такой логики Макфол должен был занять позицию против «перезагрузки» отношений с «путинским режимом». Но – нет. Вдруг в один голос и американцы, и русские, встречавшиеся с Макфолом, стали говорить, что «Майкл изменился» под влиянием своей должности и готов сильно вложиться в «перезагрузку». Можно предположить, что на позицию Макфола (как и ряда других ключевых лиц в администрации, прежде всего, Хиллари Клинтон) повлияли два решающих фактора: во-первых, стремление Обамы заручиться поддержкой России, и, во-вторых, фактор Медведева. С молодым российским президентом, имеющим репутацию относительно либерального и прозападного политика, в США – оправданно или нет – начали связывать надежды на ослабление путинской «вертикали власти» и отход Москвы от курса, который Россия стала проводить после Мюнхенской речи Владимира Путина. В появлении «тандема» там, где до той поры безраздельно правил один Путин, США увидели для себя «окно возможностей» – возможностей противопоставить Медведева Путину и через это изменить характер российской внутренней и внешней политики.

Не приходится сомневаться, что и «перезагрузка» рассматривалась ее американскими авторами как частично способ перестроить отношения с Москвой на более выгодных для США основах, а частично – как инструмент воздействия на процесс эволюции власти в России. С этой точки зрения антипутинские убеждения Майкла Макфола, от которых он публично не отказывался, вполне сочетались с заинтересованностью в «перезагрузке».

Как бы то ни было, на приеме в Кремле, который 8 июля 2009 года Дмитрий Медведев дал в честь Барака Обама и его супруги Мишель, я увидел действительно изменившегося Макфола. Главный советник Обамы по России светился энтузиазмом, раздавал улыбки налево и направо, заверял всех в удивительном успехе визита и не ходил, а почти летал по залу приемов Кремля. Кстати, стиль поведения заметно изменил и другой член американской делегации – бывший посол США в Москве Александр Вершбоу, получивший в администрации Обамы пост помощника министра обороны. Это было тем более заметно, что с Вершбоу мы не раз полемизировали в ходе различных дебатов и дискуссий в бытность его послом в Москве. Тогда он походил на «неоконсерватора» с характерной для них идейной жесткостью и непримиримостью. Теперь же я увидел «изменившегося» Вершбоу, который философски заметил: «Времена изменились».

В Москве Обаме пришлось быстро «дать задний ход» и фактически дезавуировать свое собственное заявление о Путине, «стоящем одной ногой в прошлом». К моменту встречи с Путиным 7 июля в Ново-Огареве Обама уже понял, что нужно исправлять ошибку и всем своим видом показывал, что сожалеет о ней. Тем не менее, начало двухчасовой беседы было весьма напряженным. Это было видно и по некоторой скованности Обамы, и по жесткому выражению лица самого Путина, и по сдержанному виду Сергея Лаврова и помощника Путина, бывшего посла России в Вашингтоне Юрия Ушакова. Позже один из присутствовавших на встрече сказал, что Путин прочитал Обаме «часовую лекцию», в которой раскритиковал внешнюю политику США, а Обама внимательно слушал, не перебивая, как аспирант слушает профессора. По итогам общения с Путиным Обама заявил обратное тому, что он сказал в Вашингтоне. Он сказал, что Путин проделал «невероятную работу» на посту президента и продолжает в том же духе, будучи премьер-министром. Позже, в одном из интервью по итогам визита, Обама взял назад и свое заявление о том, что Путин «одной ногой стоит в прошлом».

Так закончился первый скандал эпохи «перезагрузки». Нет, если использовать американское выражение, «химия» между Путиным и Обамой не установилась. И, учитывая «особые отношения» Путина с республиканцем Бушем, установиться в любом случае не могла. Президент-демократ Обама выбрал для этого Дмитрия Медведева, что было логично, поскольку Обама и должен был иметь дело, прежде всего, с президентом России.

Что выглядит менее логично, так это то, что линия на противопоставление Медведева Путину была продолжена, хотя и в более корректной форме. Кстати, в отличие от времен Ельцина – Клинтона, когда активно общались вторые лица в руководстве двух стран – Альберт Гор и Виктор Черномырдин, совместной комиссии Путин – Байден создано не было. Вероятно, одна из причин была в том, что Байден не имел политического веса Путина – он никогда не был президентом. Но гораздо более важная причина – Путин остался для администрации Обамы не просто сложным, но и нежелательным партнером.