От десятой луны до четвертой

Комната была угрюмой, серой и пыльной, чтобы человек заранее не радовался и на лучшее не надеялся. Но тетя, разодетая в пух и прах, очень украсила ее своим присутствием и сумела своим жизнелюбивым видом переломить ту атмосферу безнадежности, которую тщательно лелеяла в комнате Служба Надзора за Порядком.

Офицер в должности следователя покосился на ее пышную шляпу, но замечание высказать побоялся: надменно застывший тетушкин хвост показывал, что она ждет только повода, чтобы учинить грандиозный скандал на весь Хвост Коровы, а может, и на все Чрево Мира.

Поэтому он целиком сосредоточился на мне:

— Ваш номер, барышня?

— Двадцать Вторая РА, первая группа, первый поток, первый набор, офицер.

— Вы воспитанница пансионата Пряжка?

— Да, офицер.

— Расскажите, что произошло после первой лекции в первый день десятой луны.

Все понятно. Ряха и уши Ректора их не волнуют.

— Лекция окончилась, господин Бурый Магистр вышел, госпожа надзидама нас построила и вывела из аудитории.

— Хорошо, — поощрил меня следователь. — Продолжайте.

— Мы прошли в западную четверть, чтобы пройти в столовую для завтрака, спускались там по лестнице и увидели на лестничной площадке убитого начальника охраны.

— Как вы определили, барышня, что он убит? Вы его осматривали?

— Нет.

— Почему же вы решили, что он убит?

— Если человек лежит на лестничной площадке лицом вниз, а из спины у него торчит посторонний предмет, то вероятность, что он здесь просто отдыхает, достаточно мала, — разозлилась я.

— А как же вы, барышня, определили, что это начальник охраны? Ведь по вашим же словам человек лежал на площадке лицом вниз. Это мог быть рядовой охраны. Из чего вы заключили, что лежит именно начальник охраны? Не скрывайте от следствия сведений, говорите все. — Тон у следователя был такой, мол, я сама себя уже выдала и лучше мне во всем чистосердечно сознаться, пока не пытают.

— Такой толстой задницы в Пряжке больше нет, — холодно сказала я.

— Значит, вы увидели лежащего лицом вниз человека, в котором узнали начальника охраны и решили, что он убит. Верно я вас понял?

— Да.

— Вы подходили к телу?

— Нет.

— На каком расстоянии вы были от него?

— Примерно пять шагов.

— Кто находился непосредственно у тела?

— Госпожа надзидама.

— Какие действия она предприняла?

— Начала рыдать, чем и привлекла охрану.

— Что делали в этот момент вы?

— Стояла в толпе соучениц.

— Что произошло, когда пришла охрана?

— Нас отправили в дортуар.

— Вы разглядели предмет, торчащий из спины трупа?

— Насколько это возможно с пяти шагов. Да.

— Вы узнали этот предмет?

— Он был похож на штырь из стены, которая окружает Главный Корпус.

— Вам известны лица, которые могли испытывать недоброжелательные чувства по отношению к начальнику охраны?

А как же. Человек двадцать я знала точно.

— Нет.

— Пряжка — достаточно небольшое место. Разве там могут быть тайны? Подумайте еще раз.

— Протестую! — вмешалась бдительная тетя. — Пансионат — это место, офицер, где девиц учат хорошим манерам и правильному ведению хозяйства. Охранники — не те люди, в курсе жизни которых должны быть воспитанницы пансионата.

Плавный ход допроса сбился.

Цветы на тетушкиной шляпе угрожающе подрагивали.

— Вы свободны, барышня, — скомкал окончание допроса следователь. — Пока…

Вот тут-то и разразился скандал.

— Что значит "пока", офицер?! — взвилась тетя. — Вас не устроили ответы моей племянницы? Или вы ей задали не все вопросы, которые хотели? Что мешает вам задать их сейчас? Или вы еще не придумали, что бы еще узнать у напуганной до смерти бедняжки? Показания моей племянницы достаточны без всякого пока! Мало того что несчастные девочки пережили весь этот ужас, обнаружив на лестнице негодяя, который посмел позволить убить себя в таком неприличном для начальника охраны месте! — бушевала тетя. — Мало того что у них были испорчены занятия! Вы еще и портите им каникулы, не давая забыть о пережитом кошмаре! Или вы сейчас узнаете все, что вас интересует, и отпускаете нас, пока не прошел час второго чаепития, или я отправляюсь к вашему начальству с просьбой отправить вас в саму Пряжку, чтобы вы там на месте расследовали все, что вам заблагорассудится!

Видимо, офицер не горел желанием воочию увидеть наш задрипанный гарнизон. Поэтому он достаточно миролюбиво сказал:

— Не волнуйтесь, госпожа. Допрос окончен.

— Всего вам хорошего! — ядовито пожелала тетя.

Никто не рассчитывал, что мы вернемся так рано.

— Я думал, вы до вечера будете давать объяснения, — сказал Нож.

— Они не на тех попали! — гордо объяснила тетушка. — Правда, я и не предполагала, что у вас там в пансионате такой разгул преступности.

— Да нет, у нас тихо, — вынуждена была признать я. — Это единственное убийство за то время, пока я там.

— О чем это вы? — спросила сестра. — Моя младшая сестра и там кого-то убила?

— Нет, деточка, там всего лишь закололи начальника охраны, — совершенно серьезно объяснила тетя. — И из-за такого пустяка ставят на уши весь пансионат! Нашей Службе Надзора совсем делать нечего!

— Тебя спрашивали только об этом? — поинтересовалась сестра.