От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир

Не следует забывать, что философы и ботаники имеют сходство в манере общения. Когда они берут слово (что бывает нечасто), то начинают бесконечный и мудреный монолог. Часто в нем много истины и существенной информации, но для слушателей он слишком утомителен. Особенно сложно было слушать Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831). Один из его студентов описал лекции ученого так:

Усталый и мрачный, он сидел опустив голову, сосредоточенно пытаясь найти что-то в своих многочисленных записях, постоянно бормоча, перелистывая их то в одну, то в другую сторону. Он кашлял почти на каждом слове, все предложения проговаривал отдельно, а также каждое слово и каждый слог, а потом на швабском диалекте металлическим голосом говорил так, как будто все, что он сказал, – самое важное.

Артур Шопенгауэр считал отвратительными не только лекции Гегеля, но вообще его личность. Он называл его «презренным субъектом» и «духовным Калибаном» (это не Талибан, но все-таки достаточно жестокое чудовище из комедии Шекспира). Шопенгауэр даже назначал свои лекции на то же время, что и Гегель, но эту дуэль он всегда проигрывал. Студенты предпочитали бормочущего себе под нос угрюмого ботаника агрессивно настроенному умнику. Своего олимпа Шопенгауэр достиг намного позднее. Он прокомментировал это так: «Нил дошел до Каира». Он никогда не испытывал недостатка в самоуверенности.

Фома Аквинский (Томас Аквинат): когда быки мычат

Когда живешь в монастыре, совсем неплохо быть ботаником. Официальная история существования монастырей, может, видит это и не совсем так, но если ботаником считается тот, кто полностью погружен в свои мысли и при этом не замечает ничего вокруг, то его можно сравнить с монахом, который проводит свою жизнь в службе Богу и поэтому ищет уединения в монастыре.

Неудивительно, что Античность со своими философско-религиозными частными школами, а потом и Средневековье с его монастырскими традициями породили множество ботаников. Одним из первых представителей этого типа людей был церковный учитель Ориген, который родился в 185 году в Александрии. В 202 году его отец стал жертвой преследования христианства. Это настолько потрясло Оригена, что он решил умереть смертью мученика. Он захотел убежать из дома и примкнуть к беднякам в Риме. Однако его мама оказалась достаточно умной и спрятала его одежду. Ориген, конечно, хотел, чтобы его распяли на кресте, но бежать обнаженным по улице желания не было, поэтому он отказался от этой мысли. Философ проявил себя в других поступках. Он продал свою библиотеку и стал вести жизнь аскета – из книг осталась только Библия. Как утверждают, Ориген сам себя оскопил, чтобы лучше сосредоточиться на чистой любви к Богу. Однако в этом факте историки сомневаются.

В это же время жил Плотин, который тоже был родом из Египта. Плотин перестал праздновать свой день рождения, потому что считал, что в этот день в его тело вошел его дух. Он ненавидел свою плоть, поэтому совсем не ухаживал за телом. Он не только перестал регулярно мыться, заниматься спортом и есть здоровую пищу, но и отказался от лекарств. В конце жизни все его тело покрывали гнойники. Однако это ему совсем не мешало по старой традиции сердечно обнимать своих учеников.

В начале Средневековья многие аскеты стали селиться в монастырях. Эти обители отрешенности от мира и набожности были идеальным местом пребывания для ботаников, например таких как Ансельм Кентерберийский. Он родился в 1033 году в Аосте, на северо-западе Италии. Его отец планировал для него политическую карьеру, но Ансельм захотел уйти в монастырь. Только в возрасте 27 лет ему удалось побороть сопротивление отца. Мужчина ушел из дома, долго скитался и наконец нашел пристанище в монастыре в Нормандии, где сразу признали его философский талант. Уже через три года он занял пост приора, а еще через 15 лет был избран в аббаты.

Следующим шагом должно было стать назначение преемником умершего архиепископа Кентерберийского. Однако Ансельм отказался, потому что в качестве епископа он в конце концов оказался бы там, куда прочил его отец, а именно в политике. Ансельм предпочел и дальше работать в покое над своим известным онтологическим доказательством существования Бога и другими философскими идеями. Он был убежден, что человеческий разум не может не принимать существование Бога. В него нельзя верить или не верить, потому что нет сомнения в том, что он есть.