От Дона до Берлина

•—• Когда на тебя летит, не слышно свиста. Он только шуршит, когда приземляется. Тут уж не зевай, а то в рот залетит и помянуть некому будет…

— А это наши ударили…

Снаряды, свистя, пролетали над головой.

— Гаубицы наши ударили!..

— Вот если к фрицу в оконную форточку врежется— капут сразу, и пикнуть не успеет…

Вскоре молодые бойцы по звуку полета определяли направление и место падения снарядов. Так бывалые солдаты приучали новичков к новой, еще не понятной для них боевой жизни.

В 7 часов 30 минут над Днестром появилась первая группа вражеских бомбардировщиков. Дойдя до переправы, они развернулись в направлении нашей обороны. Тени зловещих силуэтов стремительно надвигались на траншеи. С пронзительным, раздирающим душу воем полетели бомбы.

— Укрыться!.. — пронеслось по окопам.

Оглушительные взрывы. Столбы пыли высоко взметнулись вверх. Дрожит воздух. Со стен окопов осыпается земля. Сплошное облако черного дыма окутало линию обороны дивизии. Еще не успело рассеяться облако — раздался залп. Разрывы тысяч вражеских снарядов и мин в течение тридцати минут потрясали нашу оборону.

Канонада стихла. Разрывы удалялись в сторону переправы.

Медленно оседала пыль.

Черный, изрытый воронками рубеж обороны лежал неподвижно, как мертвый.

Из-за склона высоты показались первые цепи немцев. Впереди них двигались танки и самоходки. Они шли уверенно, на полном ходу.

— Приготовиться! Приготовить гранаты!..

Ожила оборона. Бойцы поднимались со дна окопов, стряхивали пыль, ставили оружие на боевой взвод, вкладывали детонаторы.

— Ты посмотри! Посмотри, как они идут!..

— Красиво идут… Но ты скоро увидишь, как они будут драпать… Это еще красивее!

Расстояние между немецкими цепями и нашими окопами быстро сокращалось. Один из новичков не выдержал — выстрелил.

— Не стрелять! На то будет команда, — зло сказал кто-то из бывалых солдат.

Немецкие цепи идут по лощине. Еще минута — и они поднимаются на нашу высоту.

— Пора, — проговорил командир дивизии, наблюдая за движением немцев, и по проводам пробежало короткое слово:

— Огонь!

Взметнулись ракеты. Раздался залп. Орудийные выстрелы, залпы минометов и винтовок, длинные очереди пулеметов и автоматов слились в единый гул. Как подкошенная трава, падают первые ряды немцев, но сзади к ним подходят все новые и новые цепи.

На левом фланге немецкая пехота с танками почти вплотную подошла к нашим траншеям.

— Гранатами… — пронеслось по рядам, — огонь!

Факелом вспыхнул немецкий танк, за ним другой. Это расчеты гвардии лейтенанта И. Н. Мандрика вели огонь. Наводчик гвардии старший сержант Андрей Николаевич Ершов прильнул к панораме. Выстрел! Третий танк выбросил сноп огня и замер на месте. Немецкие танки повернули назад, а вслед за ними и пехота. Сначала по одному, а потом все поднялись и побежали, оставляя раненых и убитых. Первая вражеская атака на плацдарм отражена.

Отряхивая землю с пилотки, боец поднимает голову и оглядывается по сторонам. Рядом поднимается другая голова, и бойцы узнают друг друга.

— Ты жив? Посмотри, фрицы цурюк, а сколько трупов…

— Проверить оружие, пополнить боеприпасы, раненых в тыл! — передается команда. А над головами снова появляются вражеские самолеты. И снова вражеская артиллерия обрушивает огонь на наши позиции. Проходит ровно полчаса, и из-за гор новые цепи немцев идут в атаку. И все повторяется сначала… Немцы с дикими криками бросаются на наши окопы. Их танки и само-ходки подходят вплотную. Атакующих немцев наши воины встречают огнем, расстреливают из орудий и пулеметов, но они все идут. Иногда подходят так близко, что видны их перекошенные злобой лица. Тогда наши бойцы пускают в ход гранаты.

Весь плацдарм окутан черным дымом.

…Ни на минуту не покидает свой наблюдательный пункт командир дивизии генерал Шеменков. По телефону в полки и батальоны передаются боевые распоряжения. Поминутно от вражеского огня рвутся телефонные линии. И тогда рядовые Филипп Дмитриевич Разин и Николай Николаевич Краля идут исправлять линию. Опытные связисты быстро отыскивают порывы, и связь снова работает.

Гвардии майор П. Ф. Давыдов, гвардии капитан Д. И. Рожков, все политработники 172-го гвардейского полка и политического отдела дивизии — в траншеях, среди гвардейцев. Личным примером воодушевляют они бойцов на ратные подвиги.

…Медленно и томительно тянется время. Уже отбито десять вражеских атак, а солнце только клонится к полудню. И кажется, что оно вот так и будет стоять неподвижно и что не будет конца этим атакам.

А грохот боя не утихает ни на минуту…

Уже почти вечером немцы перешли в четырнадцатую атаку. В подразделениях на исходе боеприпасы. Лица бойцов осунулись и почернели от пыли и пороховой копоти. Наш огонь заметно ослабел. И тогда с наблюдательного пункта командира дивизии передали команду:

— Поднять всех в контратаку!

…Густые цепи гитлеровцев приближались к окопам.