От Древнего мира до Возрождения

В старой теории китайской живописи, созданной за многие века развития великими мастерами, есть, в том числе, трудное, может и не точно переводимое, понятие – «ши». Перевод понятий сложен, особенно не для китаистов, «знающих иероглиф». «Ши» переводится, например, как «рыцарь», «благородный муж», но это не джентльмен и не интеллектуал, но старинное определение безупречности, которое, прежде всего, внутреннее, скрытое, духовно-этическое качество. На него невозможно указать пальцем, бери, мол, пример. Оно, это «ши», в тебе. «Можно сказать, что дыхание духа заключается в «ши». Во всем, что создает художник, необходимо добиться структурной цельности, пронизанной единым дыханием, созвучным принципу всех деталей произведения.

«Ши» – некая почти неопределимая субстанция, отпечаток духовного состояния создавшего ее художника.

«Ши» – всепронизывающий трепет особой таинственной жизни, которую ни с чем невозможно спутать. Это определение главного «внереального», «внепредметного» живого тока, контакта, моста через века, перекинутого от творца к нам, зрителям и участникам. Качество, которое не передается ни школой, ни подражанием, ни копированием. Можно научиться всему, но нельзя научить «ши» никого.

Рембрандт не мог передать «это» своим ученикам, Джотто – своим последователям, Рафаэль – копиистам. «Троица» Рублева – одна, ее неповторимость не передается «канону». И дело не в манере художника. Альбрехт Дюрер, например, выписывал каждый волосок, а Леонардо – тени внутри складок платья. Китайский художник XVII века Чжу Да писал тушью, как ни один лихач ХХ века. Любой его мазок на белом листе – тайна, повисающая над бесконечностью. Не говоря о художнике X века Цзюйжане или великом Лян Кае XIII века с его гениальным «Портретом поэта Ли Бо, любующегося луной» или Муци (XII век) «Шесть плодов хурмы» и т. д. Перечисление бессмысленно. Подлинные поэты, художники, математики – люди с «ши» всегда достаточно редки. Но страшным предвестником материалистической бездушевной бестрепетности, т. е. ухода искусства из мира, является отсутствие «ши» вообще. Тогда его место занимает цифра с нулями или слово «рейтинг». А вот что писал в 24 стансах о живописи поэт Хуан Юэ:

1. Среди затруднений, «шесть норм» соблюдая,
              Жизнь в духе и ритме важнее всего.
2. Идея живет впереди твоей кисти,
              А таинство – там… вне картины твоей.
3. Как звук, что вгнездился в гитарные струны,
              как дымка, что станет туманом сейчас…
4. Так ветер на небе все воет и воет…
              Так плещет и плещет на море волна.
5. Сплотившись с природою, всюду разлиться,
              Мне малого нет и огромного нет!
6. Читая десятками тысяч фольянты,
              Быть может, все это воспримешь умом.

Умом вряд ли можно воспринять, даже прочитав десятки тысяч фолиантов. Но такова не стареющая мудрость древнего Китая. О ней никогда нельзя сказать «была». Только «есть».

Любая эпоха, цивилизация, культура строит мост, перекидывая его через бездну времен, сама не подозревая об этом. По нему громыхают телеги, стучат солдатские сапоги, ездят кареты, перевозят бомбы и наркотики, мебель дивной красоты, хранящийся в оборках платьев запах старых духов.

Но иногда по тем мостам проходят избранники «ши». Значит, лошадь вышла из воды. И тогда мы можем сказать словами одного литературного героя: «Пришло бессмертие…»

Жизнь продолжается. «Полный вперед». Хотя один из лучших умов нашего времени, писатель, философ, культуролог Умберто Эко свою последнюю книгу назвал «Полный назад».

Не сравнивая себя с Умберто Эко, могу лишь предположить, что думаем мы, вероятно, об одном и том же. Тоскуя о легкой тени «ши» – двойника гениальности и обновления мира.

Глава 5. Чеширский кот, или Вечное возвращение

«Смерти нет – это всем известно».

А. Ахматова

«Системы мира – слепки древних душ».

Максимилиан Волошин

Если когда-либо что-либо свершилось в культуре, искусстве, то уже никуда не канет, не исчезнет. Можете не сомневаться: явится и воскреснет ровно в свой день и час. Будь то наскальные росписи, тотемные идолы праматери жены-земли или неожиданно обнаруженное в китайском раскопе царской гробницы эпохи Цин целое терракотовое войско первого императора, а то и завалявшаяся на чердаке картина Рембрандта.