От Дубно до Ростова

До начала войны оставалось всего несколько часов. И можно констатировать, что РККА повторила в увеличенном масштабе те же ошибки, которые стали отправной точкой разгрома Польши в сентябре 1939 г. На огромной территории от границы и до внутренних округов стояла армия, во-первых, неотмобилизованная, а во-вторых, разорванная на три не связанных между собой оперативно эшелона. Каждый из этих эшелонов был слабее выстроившихся вдоль границы немецких войск. Все это создавало предпосылки для разгрома РККА по частям.

Обсуждение.

Решение напасть на СССР было принято Гитлером исходя из анализа общей стратегической обстановки летом 1940 г., и какие — либо манипуляции войсками Красной Армии никак не влияли на это решение. Избежать подобного развития событий советские руководители могли, только присоединившись к Оси осенью 1940 г., что было неприемлемым по разным причинам, начиная от сомнительности подобного сотрудничества и заканчивая перспективой получить в качестве противников могущественных «владычиц морей» — Англию и Америку.

Основной проблемой, вызвавшей катастрофическое вступление СССР во Вторую мировую войну, был упущенный момент, в который нужно было принимать радикальные ответные меры. Развернуть и мобилизовать армию вовремя можно было, начав выдвижение войск внутренних округов к границе в начале мая. Почему этого не произошло? В современной авиации есть такой термин point of no return — «точка невозврата». До этой точки экипаж авиалайнера может принять решение, взлетать или нет. После прохождения этой не видимой пассажирам линии на взлетной полосе выбора уже нет, скорость велика, а полоса не дает места для торможения, нужно только взлетать. Принятие политическим руководством решения о начале мобилизации и развертывания подобно началу разбега перед взлетом. И у этого разбега есть своя «точка невозврата». Скрывать мобилизацию «большими учебными сборами» и передвижения войск «улучшением квартирных условий» до бесконечности невозможно. Так или иначе подготовительные мероприятия будут вскрыты противником, и он начнет ответные действия. Сталин это прекрасно понимал и в неопределенной обстановке последних предвоенных месяцев не решился начать роковой разбег и пройти «точку невозврата», не будучи уверенным, что конфликт неизбежен. В начале мая не было ни концентрации немецких войск на границах СССР, ни выдвижения каких-либо политических требований.

Руководители двух стран, Германии и СССР, имели разный взгляд на военные возможности СССР и соответственно по-разному строили логические цепочки для выводов о возможности ведения войны. Сталин не мог предполагать, что Гитлер считает СССР «колоссом на глиняных ногах и без головы» и решится на нападение во имя решения в общем-то второстепенной задачи — давления на Англию и устранения потенциального сухопутного противника. Гитлер в конечном итоге жестоко поплатился за столь низкую оценку возможностей СССР, но политическая обстановка в последние предвоенные месяцы заставляла и того и другого лидера делать неверные умозаключения. Сталин не верил в возможность нападения Германии до того момента, когда у всех уже не оставалось сомнений в намерениях Германии. Но вместе с тем не оставалось и времени на адекватную реакцию.

Такие глобальные мероприятия, как проведение мобилизации и развертывания, не проводятся высшим руководством армии по собственной инициативе. Это вопросы, которые решаются политическим руководством государства. Кроме того, специфической проблемой СССР были большие расстояния, на которые нужно было перевозить войска в процессе сосредоточения и развертывания. Это само по себе было фактором, снижающим скорость реакции армии на решения политиков. Если же руководство страны колебалось с принятием таких решений, то перевозки соединений к границе безнадежно запаздывали. Как это и произошло в 1941 г. После того как в ответ на сообщение ТАСС последовало гробовое молчание, к границам начали выдвигать «глубинные» стрелковые корпуса, а на рубеж Западной Двины и Днепра начали перевозить армии внутренних округов. Но эти мероприятия уже безнадежно запоздали, быстро продвинуть дивизии с Волги, Урала и Северного Кавказа ближе к границам было уже невозможно. К границе не успевали выйти даже «глубинные» корпуса, уже находившиеся в особых округах. Более того, выдвижение само по себе не решало проблему мобилизации. Выдвигающиеся корпуса и армии были неотмобилизованы, и оставался еще вопрос с перевозками запасников, а также лошадей и автотранспорта для них. Призыв на «большие учебные сборы» лишь частично облегчал мобилизацию. В рамках БУС были призваны 805 тыс. человек, для комплектования армии по МП–41 требовалось еще 3 млн человек.