От дворца до острога

По традиции все члены императорской фамилии, начиная с цесаревича, проходили военную службу, зачисляясь в нее с рождения. Великий князь Александр Михайлович писал: «2-го апреля 1866 года в возрасте 24 час. от роду, я стал полковником 73-го Крымского пехотного полка, офицером 4-го стрелкового батальона Императорской фамилии, офицером гвардейской артиллерийской бригады и офицером кавказской гренадерской дивизии» (29; 14). Это не значит, что он проходил действительную службу во всех этих частях, в том числе командовал своим Крымским полком: великий князь Александр Михайлович был шефом полка, и вся его деятельность на этом поприще ограничилась тем, что при отправке полка на действующий фронт в 1877 г. он проводил его, поздоровавшись с каждой ротой и сказав краткое напутственное слово. С возрастом великие князья, а чаще их августейшие родители, избирали род и место службы, проходили соответствующую подготовку и всю службу с самого начала. Только учились они дома да быстрее продвигались в чинах, нежели обычные офицеры. Так, Александр Михайлович в 1878 г., под влиянием одного из своих воспитателей, решил стать моряком, вызвав тем самым ужас матушки и недовольство отца. Однако поддержка Александра III помогла ему настоять на своем. «По логике и здравому смыслу, – вспоминал великий князь, – я должен был поступить в Морской корпус. Но, по заведенному обычаю, великие князья не могли воспитываться вместе с детьми простых смертных. Вот почему я стал учиться дома, под наблюдением наставника-специалиста… Его пригласили, чтобы подготовить меня к экзаменам, которые я должен был держать у целой комиссии профессоров. Мой наставник имел очень низкое мнение о моих умственных способностях и каждый день, в течение четырех лет, предсказывал мне верный провал. ‹…› Четырехлетняя программа, выработанная им, заключала в себе астрономию, теорию девиации, океанографию, теоретическую и практическую артиллерию, теорию кораблестроения, военную и морскую стратегию и тактику, военную и морскую администрацию и уставы, теорию кораблевождения, политическую экономию, теоретическую и практическую фортификацию, историю русского и главнейших из иностранных флотов… Мои преподаватели, все выдающиеся специалисты, не разделяли мнения моего неумолимого наставника. Поощренный ими, я заинтересовался моими новыми предметами. Теоретические занятия дома сопровождались посещением военных судов и портовых сооружений. Каждое лето я проводил три месяца в плавании на крейсере, на котором плавали кадеты и гардемарины Морского корпуса» (29; 67–68). Правда, на «Варяге» (не том, знаменитом, а на его парусно-винтовом предшественнике) августейший кадет спал и питался не с остальными кадетами, а жил в отдельной каюте и обедал в кают-компании с офицерами, но «во время занятий мне не оказывали какого бы то ни было преимущества. Когда я делал что-нибудь неверно, мне на это указывали с тою же грубоватою искренностью, как и остальным кадетам. Объяснив мне раз и навсегда мои обязанности, от меня ожидали чего-то большего, чем от остальных кадет, и адмирал часто говорил мне, что русский великий князь должен быть примером для своих товарищей» (29; 71–72). Через четыре года, в 1885 г., Александр Михайлович был произведен в мичманы, получив на экзамене, между прочим, скромный балл по судостроению. В 1886–1889 гг. молодой офицер совершил кругосветное плавание на клипере «Рында», после чего отправился в отпуск на Дальний Восток на собственной яхте. В 1890 г. он назначен вахтенным офицером на черноморский броненосец «Синоп», в 1892 г. стал командиром стотонной миноноски «Ревель» и после двухмесячного командования ею назначен командиром минного отряда из 12 кораблей. Затем в 1893 г. совершил плавание в США на крейсере «Дмитрий Донской», а в 1900 г. был произведен в чин капитана I ранга и назначен командиром черноморского броненосца «Ростислав». В 1905 г. адмирал великий князь Александр Михайлович – уже командир флотилии минных крейсеров Балтийского моря. Увлекшись в это время авиацией, он стал ярым сторонником этого рода оружия, организовал учебу первой группы русских офицеров в Париже у Блерио, а в 1909 г. на собственной земле под Севастополем, в Каче, создал первую русскую авиационную школу. Право же, трудно возразить против такой карьеры.