От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения

Картины, гравюры и рисунки Альбрехта Дюрера чрезвычайно уважаются доныне. Колорит в них светлый, нежный и блестящий, много силы и истины, воображение плодовито, рисунок правилен и выполнение тщательное. Ему недоставало только лучшего выбора сюжетов, благородства поз и фигур, мягкости в рисунке и, наконец, лучшего изучения воздушной перспективы в планах и тонах. Пейзажи его приятны и разнообразны. Гравюры его на дереве, меди, резцом и крепкой водкой прославили его прежде, чем масляные картины ‹…›. Великий Рафаэль искал случая с ним познакомиться; они встретились в Болонье и поменялись друг с другом портретами. Рафаэль приобрел все рисунки Альбрехта Дюрера, какие только мог найти.

Александр Андреев

А вот второй уровень познания, проходящий по коленям фигуры, которую мы видим справа, он гораздо более интересный, и он совершенно другой. На втором уровне познания мы видим самые разнообразные предметы, которые, казалось бы, не имеют никакой связи один с другим: какой-то молоток лежит геологический, сидит младенец-ангел и читает книгу. А на чем сидит этот младенец-ангел? Если внимательно присмотреться, то мы видим, что сидит он на покрытом ковром жернове, который делает великий помол для хлеба. Это растирание зерна. Это очень интересный предмет, потому что он означает вечное движение и возвращение в мир движения, великий перемол и вновь возвращение. А он сидит и читает книгу.

По всей вероятности, этот мальчик с крылышками, читающий книгу, — это область неремесленного. Это область интеллектуального познания.

Между прочим, есть очень любопытная деталь — фигура, которая сидит справа и определяет собой очень многое в этой гравюре. У пояса платья был пристегнут кошелек. Мы видим на гравюре «Меланхолия», что этот кошелек валяется у ног. Он не пристегнут к поясу, а валяется у ног.

Потому что деньги — адекватная плата. Оплата труда может быть только за конкретно сделанный труд. Вы сделали табуретку — вам конкретно эту табуретку отплатили. Вы лечите человека, вам дают деньги как врачу. Адекватная оплата полагается только на первом уровне познания. Когда вы берете в свои руки материал и изготавливаете из него своими руками предмет, он имеет цену. А уже интеллектуальный труд… Как его оплатить? Кошелек лежит там, внизу. Это совершенно другой уровень познания. Он не имеет эквивалентной оплаты.

Он, может, вообще ее не имеет.

Но главное место в этом втором ряду занимает большой кристалл. Вообще, когда вы смотрите на гравюру «Меланхолия», вы этот кристалл замечаете сразу, выделяете его среди множества предметов, не связанных между собой очевидно. Как будто каждый предмет существует сам по себе, он замкнут сам на себе, он сам себя выражает. Вы видите этот кристалл. Никто не мог объяснить, что же это за кристалл, что символизирует собой этот кристалл. Потом путем очень длительного изучения было высказано предположение, и другого объяснения, конечно, нет, что этот кристалл имеет образ того, что является целью любого алхимика: это магический кристалл.

Во времена Дюрера абсолютный ремесленник, законченный, завершенный — это был тот человек, который делал шар. И точно так же высшей степенью интеллектуализма абсолютно ученого человека обладал тот, кто знал теорему арабского ученого Авиценны (Ибн Сины) о сумме углов многоугольника, где ни один угол не равен другому. Вот этот кристалл, который показывает Дюрер во втором поясе познания, это и есть многоугольник, где ни один угол не равен другому. Это пластическое выражение теоремы Ибн Сины.

Дюрер не только знал эту теорему. Он эту теорему сделал не геометрией, а стереометрией, он перевел ее в фигуру. И эта фигура оказалась магическим кристаллом. Более того, он делает предположение, что этот кристалл существует в природе, его можно добыть, рядом с этим кристаллом лежит молоток геолога — то есть он не алхимическим путем добывается, а естественным путем. Рядом стоит тигель алхимика, небольшой сосуд, где идет процесс трансмутации. То есть «Меланхолия», его резцовая гравюра, является собранием всего ремесленного, интеллектуального, духовного опыта эпохи.