От Эдипа к Нарциссу (беседы)

Оттолкнувшись от обыденного опыта, мы, кажется, добрались до весьма важного различия. У Делеза есть замечательная мысль о том, что неважно, каким образом нечто начинается или заканчивается, достойна внимания только середина, ибо посредине достигается максимальная скорость. Можно сказать, что существует позиция центра, неподвижной, стационарной орбиты, притягивающей объекты нашего автобиографического поэзиса, но также существует позиция середины — зона максимального ускорения, в которой мы можем избегнуть определенности и предзаданности моментов прошлого и будущего. Есть ситуация бытия, чистого перфекта, где все уже состоялось, реализованы все возможности, где мы неподвижно стоим, вросшие в ткань мироздания. И есть ситуация становления, где всегда сохраняется шанс того, что с нами в любой момент еще может случиться событие, и мы еще что-то изменим по тому решающему счету, который Бог нам предъявит. С точки зрения первой позиции, ты можешь быть только тем, кто ты есть (по рождению, по воле людей, в силу обстоятельств). А с точки зрения второй позиции, ты можешь стать всем, кем угодно (независимо от рождения, воли людей, обстоятельств). Я намечаю сейчас обобщенные черты двух модусов бытия, вряд ли проживаемых в чистом виде, но, как мне кажется, нам куда интересней, когда жизнь тяготеет ко второй позиции. Впрочем, очевидно, что в современном мире господствует первая позиция. Более того, зачастую они просто не различаются. Для обыденного сознания центр и середина обозначают одно и то же. А ведь середина — даже не веха, которая делит путь пополам, это его состояние, которое прерывается, если иссякает энергия высокого парения и мы обретаем прежний центр тяжести, распределенный между несколькими траекториями, число которых чрезвычайно невелико. Я не говорю, хороши или плохи наши привязанности. Они существуют, и этого достаточно. Вряд ли нам следует их избегать, да мы и не сможем этого сделать при всем желании. Другое дело, когда карта значений «я» становится тотальной и неодолимой. Тогда необходимо стремиться к высокому парению децентрации, дабы мог быть произведен жест радикального отказа. Понятно, что психологически это очень трудно, а подчас едва ли вообще выполнимо.