От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

На втором этаже многих общественных бань Эдо размещались мужские комнаты отдыха, куда женщин не пускали. Там играли в настольные игры, пили чай и вели светские беседы. Иногда здесь же, на втором этаже располагалась и отдельная банная комната. Плату за вход на второй этаж брали отдельно, невзирая на сословную принадлежность. Это был своего рода мужской клуб, где обменивались информацией и заводили полезные знакомства.

Жизнь столичного жителя, особенно обитателя коммунального барака, регламентировалась множеством правил, и выполнять их горожанам помогали домоуправы (оя). Повседневную жизнь токугавских городских низов невозможно себе представить без домоуправа. Он определял уклад коммунально-барачной жизни в большей степени, чем вездесущие торговцы. В фольклорном жанре ракуго (букв. комический рассказ) есть распространенный типаж, то и дело попадающий в переделки: то долг не сможет вовремя вернуть, то с женой из-за пустяка посссорится, то на ровном месте в дураках окажется. И из-за своей бестолковости этот персонаж часто ищет совета у людей умных и достойных. В токугавских пьесах такими людьми чаще всего оказываются управляющие коммунальными бараками. Они, как советские управдомы, все обо всех знали и никому не давали морально оступиться. Собственной недвижимости оя не имели. Их нанимали управлять чужой — следить за порядком, поддерживать в надлежащем состоянии, собирать квартплату. Среди барачных квартирантов было много крестьян, приехавших на заработки, которые ежегодно должны были регистрироваться в местной управе. Домоправитель за ними присматривал.

Жил оя на получаемое от хозяина жалованье, однако имел и законный приработок: так, плату от золотаря за возможность вычистить яму общественного туалета получал не домовладелец, а домоуправ. Средний барак ежегодно приносил ему в виде “туалетного дохода” до трех рё золотом. Поэтому чем больше было у него квартирантов, тем выше доход. Этот факт отразился в грубоватой народной присказке: “Из задниц квартирантов — на рисовые лепешки домоуправу” (тэнтю но сири дэ оя ва моти о цуки). Плату от золотаря домоправитель получал один раз год, в конце декабря — как раз к началу изготовления рисовых лепешек моти, которыми повсеместно угощались на Новый год, отсюда и присказка.

Первый тунец. Источник: НА

Многие жители Эдо мечтали о карьере домоправителя. Для этого нужна была лицензия. Ради ее покупки часто влезали в долги. В Эдо лицензия стоила в среднем два-три годовых дохода рядового горожанина и при отсутствии форс-мажора окупалась.

Сервис и торговля

Для торговцев вразнос перенаселенность столицы и теснота жилищ были подарком судьбы. Хозяйки покупали еды столько, сколько требовалось семьям в сутки. Торговцы с коромыслами на плечах шли один за другим по кварталам, разнося продукты и другие товары — от иголок до рыбьего жира для светильников. Продукты разносили чаще, чем промтовары, но уже в то время даже беднякам было привычно, что веник или курительную трубку им приносит домой специальный торговый человек и продает на месте — магазинов тогда не было.

Впрочем, иногда пищу все же приходилось хранить. В конце апреля наступал сезон ловли тунца-полосатика (кацуо), одного из деликатесов того времени. Покупали его на рыбном рынке в складчину, с утра пораньше, и опускали в колодец. А вечером вкусную рыбу доставали и, честно поделив, с чувством глубокого удовлетворения поедали. Вообще-то тунцом начинали торговать в апреле, но в начале месяца он стоил чрезвычайно дорого. Существовало поверье, что первый сезонный продукт продлевает жизнь на 75 дней[11] и если такие продукты есть постоянно, можно стать долгожителем. В России молодой картофель или первая редиска также пользуются спросом, но с продолжительностью жизни их не связывают. Поэтому и разница в цене не идет ни в какое сравнение с японской. Кроме того, в токугавской Японии список сезонных деликатесов (хацумоно) был намного шире, и открытие торговли ими сопровождалось ажиотажем и невероятно высокими ценами. В неустанной борьбе за наведение порядка бакуфу в 1686 году установило единые сроки начала продаж, за нарушение которых торговцев строго наказывали. Так, горбушу и грибы сиитакэ разрешалось продавать с 1 января, имбирь и папоротник — с 1 марта, груши предписывалось употреблять с августа по ноябрь, мандарины — с сентября по март, и так далее. В первом списке бакуфу от 1686 года фигурировал 21 сезонный продукт, а в третьем (1742) — уже 36.