От экватора до полюса. Сборник рассказов

– Нет-нет, уж ты поищи, пожалуйста. Это мне память с фронта. Я всю ночь о нём вспоминал.

– Это уму непостижимо, – думал Пётр Сергеевич. – Человек лежал на краю пропасти, мог уснуть и не проснуться никогда, так, подишь ты, думал о каком-то несчастном помазке для бритья. А что, может, он и был ему той свечой в сознании, что не дала ему угаснуть. Придётся поискать. Ничего не поделаешь

Он оставил Володю отдыхать, приказав не пытаться двигаться, и спустился к оставленным внизу рюкзакам. В карманах рюкзака действительно помазок не нашёлся. Пришлось шарить по снегу поблизости.

– Кто его знает, – думалось, – возможно, что он вывалился ещё наверху, и его тут сто лет не найдёшь? Но этот Володька словно с ума спятил, только о помазке беспокоится. Тут не знаешь, как самим выбраться, а ему подавай помазок.

Вообще-то он просто так про себя злился, а по сути его не очень удивил такой заскок товарища. Ему вспомнилось, как однажды его с группой скалолазов попросили помочь обезопасить трассу Ялта-Севастополь, над которой высоко в горах нависли камни, готовые в любую минуту сорваться на проносящиеся под ними машины. Тогда они погрузили в рюкзаки динамит и, избегая резких движений, медленно продвигались к указанному району.

Вовремя одного из привалов там, где тропа разрывалась каменистой осыпью, самый отчаянный среди них Иван Раду, румын по национальности, решил неожиданно в два прыжка добраться до продолжения тропы, чтобы потом всех перетащить туда на верёвке. Однако камень, на котором Иван рассчитывал удержаться на мгновение в первом прыжке, не устоял и секунды, сорвавшись с потоком более мелких вниз. Естественно Иван тоже понёсся с ними.

Верёвка, привязанная к его поясу, змеёй заскользила из-под ног изумлённых неожиданностью друзей. Пётр Сергеевич успел ухватить её, и она огнём обожгла кожу, стремительно вырываясь из рук. Но он, стиснув зубы, держал рвущуюся из рук верёвку, пока не остановил её бег.

Лавиной песка и камней Иван был засыпан полностью. Все решили, что потеряли друга, когда из-под продолжающих сыпаться камней вдруг появилась сначала рука, а затем встрёпанная голова Ивана. И первое, о чём он спросил, не успев выбраться из каменного плена, не видел ли кто, где упали его очки, так как без них он плохо видит.

Воспоминания опять рассмешили Петра Сергеевича. В тот раз он содрал кожу на руках. Очки, как ни странно, они нашли, правда, без стёкол, но Ивана это успокоило.

Вот и сейчас нужно было найти помазок, даже если он никуда не годный. К счастью он всё-таки нашёлся в снегу. Везучим был всё-таки Пётр Сергеевич. Короткая ухмылка коснулась губ, и он полез вверх, таща за собой оба рюкзака, чтобы хоть эту половину пути не повторять снова.

Последние метры пути Володя почти всё время терял сознание, заставляя Петра Сергеевича останавливать движение и прикладывать снег ко лбу и щекам Володи, растирая, чтоб не замёрз. Приходилось дольше отдыхать.

Южное декабрьское солнце светило во всю, когда в конце концов Пётр Сергеевич обвязал верёвкой Перенеева, протянув её по всем правилам под руками и закричал ребятам наверху:

– Тяни-и-и, но медленно и без рывков!

– Обессиленный он сел на рюкзак и наблюдал, как поднимали Володю. Тянули, конечно рывками. Но ведь и в этом нужна сноровка и сила, а откуда они у тех, что наверху?

Нескоро, ох как нескоро опустилась опять верёвка. Пётр Сергеевич обвязался, затянув зубами узел на груди, надел по бокам рюкзаки, чтобы не так биться о выступы, и из последних сил крикнул:

– Тяни-и-и!

Он почти шёл по скале, как и положено, но до чего же это было трудно после четырёхчасового путешествия с Володей по площадке над пропастью. Ну всё, всё. Последние сантиметры.

– Самое смешное, – подумал он, -если бы сейчас оборвалась верёвка. А что, бывает и такое. Но только не с этой, его, видавшей виды верёвкой. Она не оборвётся. Вот и всё.

Он подхвачен руками и стоит на самом верху. Несколько шагов вперёд, подальше от края, туда, где уже на носилках лежит Володя.

Потом они шли к машине. Ребята несли Володю, положив носилки себе на плечи, а Пётр Сергеевич, как всегда, вёл группу вперёд. Здесь нельзя было ошибиться. Ну да, вон машина. Пётр Сергеевич вытянул руку, показывая куда надо идти, споткнулся и осел в снег. В голове всё закружилось, куда-то поплыло, и он упал в ночь. Он не слышал, как его самого несли, как укладывали в машину рядом с Володей, но на губах до самого пробуждения оставалась усмешка, как будто он продолжал думать: «Везёт же тебе, Пётр Сергеевич».

Сюжет для рассказа

Всё ближе и ближе к осени. Поезд мягко катит по рельсам, пропуская мимо окон напоённые зеленью поля, лесочки с истомлённой от летнего жара листвой, неожиданно выскальзывающие из-под холмов речушки, на берегах которых нет-нет да и заметишь рыбаков с выставленными, словно длинные штыковые винтовки, удочками, скользящими по слегка взволнованной поверхности вода кривыми отражениями. Травы местами ещё не скошены, поднимаются возле полотна дороги высокими стенами, словно охраняют бегущие поезда от падения.