От экватора до полюса. Сборник рассказов

Ткачики торопливо свивали гнёзда, и почти законченные чулочки из тонких прутиков свисали теперь с веток, напоминая собой причудливые украшения для ушей, если бы таковые были у деревьев. Что греха таить, у птиц тоже бывают заботы, неприятности и даже ссоры, когда они забывают обо всём и, драчливо крича друг на друга, мешают совещанию людей. Иной раз птичья мелочь настолько расходилась дружным шумом, что заставляла стоявших на пятачке быстрее заканчивать пятиминутку и расходиться по машинам, которые одна за другой увозили специалистов на завод. Туда уж не доходил гвалт пернатого населения.

Сегодня пятиминутка была короткой не из-за птиц. День ожидался быть плодотворным.

– Надеюсь, задача сегодня ясна всем? – утвердительно спрашивал Иван Дмитриевич. – Подаём доменный газ на кауперы. У строителей всё готово? Акты подписаны по индийской стороне?

– Подписаны, – отвечает главный инженер строительства завода.

И разговор пошёл как обычно быстрый. Отвечать и спрашивать привыкли оперативно. Говорили в основном строители: начальник доменного цеха, КИПовцы, наладчики. Вопросы и ответы летели пулями.

– Когда пускаем газ?

– Часов в одиннадцать.

– Почему так поздно?

– Подварим один шов на главном газопроводе для большей надёжности и пустим.

– Добро на огневые работы есть?

– А как же? Порядок знаем.

– Паром продули?

– Конечно.

– Тогда всё. Рабочие вопросы на рапорте. Остальные, если терпят, – завтра. У кого-нибудь что-то срочное?

– Нет.

– Тогда спасибо. Напоминаю, если кто забыл, что разжигаем домну через неделю и через сутки выдаём чугун, так что прошу всех и строителей и эксплуатационников сосредоточиться. Теперь всё. Расходимся.

Я который раз ловил себя на мысли о том, что человеку, совершенно постороннему, случайно попавшему сюда, не успевшему втянуться в существовавшую в Бокаро обстановку, рабочую атмосферу, эта оперативка, да и другие показались бы странными. Русские люди в чужой стране, на заводе, который строят чужие люди для себя, где они только консультанты, говорят такие фразы, как «пустим газ», «выдадим чугун», словно это их завод и их продукция. Да, чужому человеку, с чужими взглядами, это может показаться странным.

Потому что приезжают эксперты из других стран, скажем, американские на строительство второй очереди стана холодного проката, и что? Приедут, указания дадут по чертежам, и поехали назад в Калькутту за сотни километров. Здесь им жить не интересно, да и бывать постоянно на заводе не хочется. Потому они и не скажут «мы пускаем в работу цех», а скажут «вы пускаете», и если что, так «вы виноваты».

Русский человек так не привык. Уж если он кому помогает, то как самому себе. Помогает отроить завод в Индии или другой стране и старается обязательно так, чтоб не хуже наших, а даже лучше был. И говорит «мы» потому, что дело, которым занимается, родным считает, а народ, которому помогает, самым близким. Таков русский характер.

Но вернёмся к кауперам. Правда, это старое название. Теперь их называют ближе по смыслу воздухоподогревателями. Домна – это огромная печь, где чугун выплавляют из руды, а кауперы вроде как их подсобные рабочие, которые служат для разогрева воздуха до температуры около тысячи двухсот градусов.

Не простое это дело нагреть воздух до такого горячего состояния, вот и печи построены. А в качестве горючего они используют не дрова, а доменный газ, который и дешёвый, и горит хорошо, и даёт большое количество тепла кауперам, которое и позволяет разогреть воздух. Проходя мимо раскалённых кирпичей кладки кауперов нагревшийся и сам раскалившийся добела, воздух вдувается в домну, где и плавится руда.

Что говорить, процесс весьма сложный. Ведь для того, чтобы сделать хорошую сталь, нужен и чугун хороший. Вот и загружают в домну не просто куски руды, взятой прямо из недр земли, а специальную шихту, приготовленную на агломерационной фабрике. Там руду тяжёлыми дробилками измельчают до песчинок, мощными магнитами отделяют железо от пустой породы, смешивают с коксом и выпекают большой чудный «пирог», который после остывания направляется на конуса домны. Там к рассыпавшемуся «пирогу» добавляют снова кокс, который, кстати, тоже готовится предварительно в специальных печах, подбрасывают ещё необходимые элементы, для «вкуса», так сказать, и всё это перемешивается, а уж потом плавится, благодаря горящему коксу, чью пламенную жизнь поддерживает время от времени раскалённый воздух. Зажжённую однажды доменную печь никогда не останавливают. Погаснет она совсем и всё равно, что умрёт. Застынет внутри многотонная масса готового лишь наполовину металла, и никакими силами её оттуда не вынешь, только строить новую домну, а это отнюдь не день и даже порой не один год работы.

Я это всё не случайно так подробно рассказываю. Оно потом пригодится, чтобы лучше понять, что случилось.