От экватора до полюса. Сборник рассказов

В эти дни мы обычно ходим с зонтиками в руках, поскольку дождь может застать в любую минуту. Так произошло и в этот раз. Обжигающие лучи солнца вдруг скрылись и сразу же посыпались крупные капли дождя, будто тряхнули огромное дерево, и оно стало ронять сливы. Я раскрываю зонт и зову своего спутника:

– Мистер Партасарти, идите сюда, а то промокнете.

Партасарти худенький и очень маленького роста. По его обнажённой голове с редкими короткими волосами ручьями течёт вода, лёгкая рубашка короткорукавка сразу промокла, но он не идёт под зонтик и говорит:

– Я индиец. Дождь мне ничего плохого не сделает.

Мне нравится гордость, с которой он произнёс эти слова. Помню, как, будучи мальчишкой, я у себя в родном городе любил ходить по набережной у самого парапета в сильный шторм, когда огромные морские волны, подхватываемые ветром, переносились порой через асфальт, доставая даже до стоящих вдали пальм и обдавая облаками брызг кипарисы и платаны. Мне казалось, что на меня волны не попадут, потому что я свой. Если же они всё-таки обдавали меня, то и тогда я не терялся, говоря самому себе:

– Ну что ж, надо и мне умыться, почувствовать солёный дух моря.

Так что эта гордость Партасарти мне была вполне понятна. Со многими интересными людьми приходилось мне встречаться в Индии, но с кем я по-настоящему много говорил и от кого больше всех узнал об этой замечательной стране, так это от моего большого друга Эм Пи Вармы. С него мне и хочется начать рассказ о древней стране Индии и её людях, как я их видел и понял за три долгих года отсутствия у себя на Родине и чрезвычайно короткого времени, что бы узнать столь сложную жизнь древнейшей и интереснейшей цивилизации.

Вообще в Индии в официальных беседах, переговорах, в документации никого по имени отчеству не называют, а только с использованием инициалов. Фамилия Варма очень распространена в стране, да и на заводе их несколько. Вот каждого и называют со своими инициалами, а не по имени. Например, такого крупного политического деятеля, народного лидера, Джгай Пракаша Нараяна при его жизни многие просто называли Джи Пи, то есть по инициалам без упоминания фамилии. Даже в газетах крупные заголовки, оповещавшие о его состоянии здоровья, говорили, когда он болел: «Джи Пи чувствует себя лучше», и все знали, о ком шла речь. Хотя бывает, конечно, что некоторых зовут по имени, как например, зонального инженера нашего коксохимического комплекса, на котором я работал переводчиком английского языка, Гурдео Сингха. Других Сингхов, которых великое множество в Индии, зовут Джи Ди Сингх или Эс Пи Сингх и так далее, а этого просто Гурдео.

Всякий раз, когда у меня появлялось свободное время, я шёл к Эм Пи Варме или он заходил ко мне, и мы начинали говорить. О чём мы только не беседовали за период моей работы в Бокаро. Однажды я попросил его:

– Мистер Варма, расскажите мне, пожалуйста, о своём детстве. Хочу понять, как индиец становится индийцем.

Варма улыбнулся, положил руки на стол, подпёр ими подбородок и, задумчиво глядя куда-то вдаль, сказал:

– Это трудно. Надо подумать, вспомнить.

Следует, пожалуй, сказать в самом начале, что многие у нас в стране и я сам до приезда в Индию думал, что индиец и индус одно и то же. На самом же деле индус – это религиозная принадлежность, то есть человек исповедующий индуизм. Тогда как индийцем является всякий, кто проживает в индии, будь то мусульмане, которые занимают по численности населения второе место после индусов, католики, христиане и так далее.

Дня через три мы снова сидели вместе в кабинете Вармы. Он предложил выпить по стаканчику чая с молоком. Это означало, что время у него есть и разговор сегодня состоится.

Босой мальчуган лет десяти с большущими чёрными глазами по имени Мурти просунул голову в дверь в ответ на звонок Вармы, которым он обычно вызывает своего клерка. Того в коридоре не оказалось, о чём Мурти и собирался сообщить, но Варма и так понял, дал ему несколько монет и тот проворно побежал за чаем, готовящимся в небольшом домике типа сарайчика. Домик этот является своеобразной чайной или столовой для шоферов и рабочих этого участка. Большая столовая есть подальше возле доменного цеха, а здесть что-то вроде забегаловки. Инженерный состав в неё никогда не заходит, но чай им оттуда носят.

Поговорив, как обычно, о последних новостях из жизни завода и страны, я напоминаю Варме о своём желании послушать повествование о его детстве.

– О да, – спохватывается он, – вы хотите узнать, как мы становимся индусами. Это действительно непростой вопрос.

Мурти вносит чайник и два стакана. Варма рукой показывает, чтобы он налил чай сначала мне, молча ждёт, пока наполнятся стаканы, закуривает принесенную сигарету, и, когда малыш уходит, унося чайник, продолжает начатый рассказ:

– Индус с самого рождения окружён легендами, и вся его жизнь даже сейчас подчинена древнейшим законам. И все они религиозные. Я родился в деревне почти сорок лет назад и должен сказать, что за это время там мало что изменилось.