От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии

Николай Болгов ОТ ГЕТЕРЫ ДО ИГУМЕНЬИ Женщина в Ранней Византии: мир чувств и жизнь тела

*

Составитель серии Владислав Петров

Иллюстрации Ирины Тибиловой

© Болгов Н., 2020

© ООО «Издательство «Ломоносов!»», 2020

Введение

Византийская традиция — основной фундамент отечественной культуры — до сих пор остается в стороне от магистрального направления преподавания всеобщей истории в университетах. Главная причина этого заключается в непреодоленном до конца стереотипе, при котором Византия оказывается тупиковой ветвью всемирно-исторического процесса, а Западная Европа — единственная магистральная линия, на которую Россия вступила во времена Петра I. И если культурное наследие Византии, его роль для Руси сегодня у нас уже получили общественное признание и стали частью национального исторического сознания, то собственно история Византии, и в особенности такие ее аспекты, как гендерная история, частная жизнь, еще очень далеки от адекватного восприятия. И хотя в мировой византинистике существует определенный корпус текстов в области гендерной истории, истории повседневности, социальной истории, истории ментальности и т. д., отечественная наука в этом направлении делает пока лишь первые шаги.

Под частной жизнью мы понимаем все сферы непубличной, необщественной жизни. Частное в данном случае — это все, что не связано с отправлением общественных обязанностей, административной власти, публично-правовых функций, профессиональной деятельности и т. п. Таким образом, к частной жизни и ее проявлениям мы относим личную и интимную жизнь, склад ума, выраженное гендерное поведение (поведение в присутствии лиц другого пола, не связанное с профессиональными, публично-правовыми и прочими официальными отношениями).

Это понятие не совсем совпадает с понятием «повседневная жизнь» или «история повседневности». Повседневность — это фактическая история предметного мира, окружающего человека, а также приемы и способы взаимоотношений человека с этим окружающим миром. Мы же исследуем скорее комплекс внутренних идей и чувств, лишь отчасти выражающийся в поведении. Это не статичная «картина мира», а приватная сфера самоидентификации человека, включая различные ее проявления, фиксируемые источниками.

В ранневизантийский период повседневная жизнь и быт в больших городах Восточного Средиземноморья претерпевали изменения: имело место сосредоточение внимания на хозяйственных заботах, углубление сословно-ранговых различий (при господстве вертикальных социальных связей), усложнение бытовой и «предметной» жизни (увеличение количества окружавших человека предметов — посуды, инструментов, деталей одежды и пр.). Люди переживали в это время переворот в мировоззрении, вызванный принятием христианства. В этих условиях менялась и частная жизнь ранневизантийской женщины.

Частная жизнь женщины в цивилизации, очень близкой к нашей, казалось бы, должна быть очень интересна исследователям, однако по идеологическим причинам она почти не присутствовала на страницах отечественных византологических штудий: до революции 1917 года акцент делался на истории государства и церкви, после революции внимание уделялось экономическим отношениям, классовой борьбе и т. д., но не частной жизни личности.

И лишь в постсоветское время положение начало меняться. Изменения эти связаны в первую очередь с влиянием французской школы «Анналов» (Марк Блок, Люсьен Февр, Жорж Дюби, Жак Ле Гофф). «Анналисты» считали, что главная задача историка — отойти от рассмотрения исторического процесса через призму социологических схем и вернуть исторической науке «человеческое измерение». В поле зрения должен находиться конкретный познаваемый субъект в единстве его характеристик.

Интерес к «субъективной стороне истории» выразился и в появлении такого нового направления в науке, как микроистория. Микроисторики стремятся сосредоточить внимание на конкретных аспектах прошлого, раскрыть существовавшие поведенческие альтернативы, выявить личный выбор человека, мотивы этого выбора, его последствия.

Аспект исследований, связанный с изучением человека, отражен и в «истории повседневности». Главный предмет внимания здесь — не ключевые исторические события или великие идеи, но повседневная жизнь простых людей, изменения в их жизни и изменения в них самих вместе со временем и внутри временных отрезков.

Хронологические рамки настоящей работы охватывают ранневизантийский период, традиционно понимаемый как IV — начало VII века. Прежде считавшийся сугубо переходным (сложение «византинизма» относят обычно к VI веку), ныне он обретает самостоятельное научное бытие как «постклассический мир», или поздняя Античность.