От Гомера до Данте. Лекции о зарубежной литературе

Исполинский ясень являлся моделью вселенной. Он покоился на трех корнях, из которых один простирался к людям, другой к исполинам (турсам), третий в Нифльгейм, т. е. преисподнюю. Под ветвями его творят суд боги, а под первым из корней находится колодец Урд‘ар, у которого живут три норны изображающие прошлое, настоящее и будущее. Богини Судьбы норны, отвечающие за прошлое, настоящее и будущее, поддерживают вечную свежесть и молодость дерева. Под вторым корнем находится колодец Гвергельмир, из которого текут реки, создавшие землю. Под третьим корнем живет водяной исполин Мимир, который так мудр, что сами боги обращаются к нему за советом. Именно к нему придёт Один накануне последней мировой катастрофы, чтобы узнать свою судьбу. Но знание неизбежного не должно останавливать героя. Воинский подвиг ценится выше, чем жизнь. К героической смерти надо стремиться во что бы то ни стало. Правда Л.Н. Гумилёв, рассуждая о такой пассионарности скандинавских викингов, заявляет, что они всё-таки «боялись смерти, как все люди, но скрывали этот страх друг от друга, наедаясь перед битвой опьяняющими мухоморами. Современные им арабы бросались в атаку трезвыми, но неукротимые в опьянении викинги сминали и арабов, и франков, и кельтов. Особенно ценили они берсерков (подобных медведю), т. е. людей, способных перед боем доходить до невменяемого состояния и с огромной силой крушить врага. После припадков берсерки впадали в глубокую депрессию до следующего нервного срыва. В нормальных условиях берсерков не терпели. Их заставляли покидать села и удаляться в горные пещеры, куда остерегались ходить. Но в отрядах викингов берсерки находили себе применение. Иными словами, пассионарность делает яростными даже не очень храбрых людей. Значит, викинги были людьми несколько отличными от прочих скандинавов. Обладая высокой степенью пассионарности, они были нетерпимы для малопассионарных норвежцев, которые предпочитали сидеть дома и ловить селедку. Поэтому пассионарная часть популяции отпочковалась от основной массы народа и погибла на чужбине. Зато норвежские и датские воины-пассионарии разнесли славу своей ярости по всей Европе и вынудили ее обитателей защищаться».

Но вернёмся к мифу об Иггдрасиле. Позднейший миф рассказывает о мудром орле на верхушке ясеня, о четырех оленях на ветвях его и о драконе Нид‘егр, подгрызающем корни его. Белка, прыгающая по дереву, беспрестанно переносит вести от орла к дракону.

Но прежде чем мы займемся непосредственно анализом главных смысловых составляющих всей германо-скандинавской мифологии, как это нам позволит такой памятник, как «Старшая Эдда», мы должны обратить внимание, пожалуй, на самый главный элемент этой мифологии, элемент, который является основной пружиной той дикой пассионарности, последствия которой испытали на себе многие народы мира. Этот элемент будет свойственен всем представителям арийской стихии: от древних ахейцев и дорийцев, создавших цивилизацию высокой классической Греции, до германских варваров Темных веков. Все они слепо поклонялись Фатуму, Судьбе. При этом это поклонение не имело ничего общего с восточной покорностью. Судьбе следовало бросать вызов, несмотря ни на что следовало вступать с ней в неравный бой, пытаясь из последних сил переломить ход событий. По мнению Ф.Ф. Зелинского, культ античных героев вышел из культа мёртвых (Ф.Ф. Зелинский. «Из жизни идей: Гермес Трижды-Величайший»). Античный героизм всегда был отмечен неизбежностью трагической гибели. Так ведёт себя Ахилл на поле боя. Он знает, что в следующий раз боевые кони привезут назад лишь его труп, но всё равно рвётся в бой. Герой – это всегда потенциальный покойник, а, шире, это всегда тот, кто стремится выйти за рамки дозволенного, за пределы бытия. Германские племена, в этом смысле, мало чем отличались от своих родичей ариев: ахейцев и дорийцев (спартанцев), разгромивших в своё время Трою. Можно сказать, что в своей дикой пассионарности германские племена зашли дальше греков и лишили своих асов, своих богов бессмертия. Боги должны были погибнуть вместе с людьми в единой для всех последней битве языческого апокалипсиса. Так было предначертано Судьбой. Именно эта героическая погребальная тональность и пронизывает знаменитый траурный марш из «Сумерек богов» р. Вагнера. Эта последняя битва и является своеобразным катарсисом всей германо-скандинавской мифологии. Её отблеск мы чувствуем в последнем бою Нибелунгов под предводительством Хагена в пиршественном зале короля Этцеля, она, эта древняя эсхатологическая битва, проявляется даже в конце одного из сезонов нашумевшего на весь мир сериала «Игра престолов» – эпизод, названный «Красной свадьбой», в котором убивают почти всех представителей рода Старков. Эта же битва даёт знать о себе и в заключительных сценах третьей части «Властелина колец» Дж. Р. Толкина. А в истории – это Грюнвальдская битва тевтонских рыцарей в 1405 году и битва за Берлин в 1945-ом.