От грозы к буре

– Это ты где-то неосторожно чиркнулся, а той ночью он у тебя малость приболел, – пояснил Маньяк равнодушно. – Вот тебе и приснилось, будто тебя кто в бок пырнул.

– А кровь на рубахе? – не унимался Константин.

В ответ Маньяк молча поднял левую руку, кое-как перебинтованную, и, повертев ею, пояснил:

– Тиун – дубина глупая, на сеновале косу забыл, вот я и порезался. А ты, видать, когда меня за руку брал, то ее же потом и к своему боку прижимал. Такое бывает.

– Ничего не понимаю, – растерянно прошептал Константин. – Уж очень все ясно помнится. Разве во сне так бывает?

– Говорю ж, медовуха поганая у Хрипатого. Она это, больше нечему. А про ясность я так скажу. Ежели тебе щепотку сушеных мухоморов дать, так ты такое учудишь – небо с овчинку покажется.

– Ну, если медовуха, – неуверенно протянул Константин. – Погоди, погоди. А ведьма-то была? Васса-то?

– Точно, – хлопнул себя по ляжкам ведьмак. – Ай да молодец ты, княже. Вот что значит голова ученая. Мы ж к ей перед самой свадебкой заходили. Потому и привиделась она тебе. А я-то мыслю, откуда у тебя в снах ведьма, коль тебе их в яви ни разу зрить не доводилось?

– Так она жива? Разве ты ее не…

– Подсобил уйти – это верно. Вишь как оно – до медовухи ты все запомнил, а дальше началось.

– А она…

– Да что она, – досадливо перебил Маньяк. – В домовину ее положили, снесли, как и всех, на буевище да закопали.

– А кол?

– И кол воткнули в могилу – ведьма ж чай.

– А она что же – не вставала совсем?

Ведьмак жалостливо посмотрел на князя и заметил:

– До Рязани твоей хода еще изрядно. Может, ты еще малость поспишь, а? Тока когда чертей там во сне учнешь гонять, не забудь – первым делом зеленых лупи. Они самые зловредные. А уж проворные – страсть. Это мне мужик тот из Приозерья сказывал.

– Да ну тебя, – обиделся князь, закрыл глаза и… правда уснул, причем проспал до самой Рязани, продрав глаза лишь под утро, да и то не потому, что выспался, а потому, что замерз от утренней речной прохлады. Спал он, правда, без сновидений. Медовуха, наверное, выветрилась.

А едва проснулся, как ему уже стало не до рассуждений о том, что в Кривулях было наяву, а что приснилось. Он даже с пристани сойти не успел.

– Нашелся! Нашелся! А мы-то тебя уже обыскались, княже! – заорал обрадованный донельзя Епифан, тряся своей кудлатой бородой.

– Стряслось что? – недовольно спросил князь.

– Ничегошеньки, – оторопел Епифан. – Слава всевышнему – все в порядке.

– А чего ищете? – не понял Константин.

– Так ведь гонец прибыл еще на рассвете. Сказывал, чтоб тут же его к тебе провели, что, мол, он такое везет, о чем князя незамедлительно упредить надобно.

Глава 7 Доложили точно, хоть и с опозданием

Воеводы не дремали,

Но никак не успевали:

Ждут, бывало, с юга, глядь, —

Ан с востока лезет рать.

А. С. Пушкин

Когда князь появился на своем подворье, гонец спал мертвецким сном. Понадобилось вылить на него пять ведер холодной воды, чтобы привести его в чувство.

Помотав головой, он ошалело посмотрел вокруг и шагнул к Константину.

– Беда, княже, – произнес он и вновь замолчал, осекшись.

– Так что стряслось-то? – нетерпеливо спросил Константин.

– Велено одному, тебе поведать.

Князь посмотрел по сторонам и быстро пошел к себе в терем, жестом пригласив гонца следовать за ним. Едва они вошли в малую гридницу, как гонец тихо выдохнул:

– Они все с Галича, с Владимиро-Волынского, Турово-Пинского и прочих княжеств в Киев подались. Любомир наказал передать: поход на немцев орденских обманом был. То ему доподлинно известно стало.

– Дружины точно вышли?

– Они из тех земель напрямки подались – знамо, коней в ладьи не посадишь. А вот пеших ратников мне самолично видеть довелось. Они отставших поджидали, но через день после моего ухода оттуда должны были выдвинуться на Десну, а там волоком в Угру. Сказывал Любомир, что дружины пеших своих у устья Угры ждать будут. Как повстречаются, далее по Оке двинут. Конные берегом пойдут, а пешие рати – на ладьях.

– Много ли их? Счесть удалось?

– Любомир так велел передать: числом до двадцати тысяч, ежели не больше. Да чтоб ты, княже, не забыл к ним смолян прибавить, полоцких князей, новгород-северских, черниговских да новгородские и псковские полки.

– Вся Русь, – пробормотал Константин.

– Во-во. Любомир так и сказывал – вся Русь исполчилась, – подтвердил гонец. – А еще он передал, что орды Котяна и Юрия Кончаковича из Шарукани берегом Оскол-реки двинулись. Прямиком через черниговские земли на Пронск с Рязанью придут. И еще одно, – наморщил лоб гонец, припоминая. – В Булгарию Ярослав своих людишек послал, и давно уже. Самых лучших не пожалел, чтоб точно уговорили они тамошнего хана тебе в спину ударить. Им по Волге-матушке до Оки, да по Оке до твоего стольного града добраться – тьфу, пустячное дело. Так что надобно тебе и оттуда гостей недобрых ждать.

– А откуда он все это вызнал?