От Гудзона до Ла-Платы

С социальным устройством нового самопровозглашенного и официально пока что никем не признанного государства на Тринидаде разобрались быстро. Поскольку вокруг Америка XVII века со всеми последними "достижениями" "просвещенной Европы", то слишком сильно отличаться от хроноаборигенов нельзя. Не поймут-с. Поэтому тридцать пять членов экипажа "Тезея" станут родоначальниками тридцати пяти дворянских родов, основой элиты нового государства. Форма правления — абсолютная монархия (пусть так все думают). Просто и для всех привычно. Государственные языки — русский и испанский. Но вот по поводу религии — церковь не вмешивается в дела государства и не является государственным учреждением. Действие святой инквизиции запрещено. Все конфессии равноправны и не преследуются. Но… Только при условии полной лояльности к государственной власти. Кому не нравится, тот может убираться на все четыре стороны. А кто начнет мутить воду, качая права и разжигая конфликты на религиозной почве, подлежит принудительной депортации без права возвращения. Либо… Но это уже по части службы сеньора Карпова и не для широкой публики. Среди населения есть также свободные граждане как дворянского, так и не дворянского сословия из хроноаборигенов, которые благодаря эффективно действующим социальным лифтам могут добиться многого, в том числе получения дворянского звания и продвижения по военной, или гражданской линии. В то же время, дворянское звание само по себе не дает его обладателю никаких преимуществ в занятии должности и продвижении по службе. Есть также и рабы — негры и пленные пираты. И причем довольно много. Куда же без них? Иными словами — почти все, как у людей. Поэтому хроноаборигены, как посещающие Тринидад по делам, так и прибывающие сюда на постоянное место жительства, попадают в общем-то в привычную для себя атмосферу. Разве что поражены размахом изменений, произошедших в этой глухомани всего лишь за год. Да еще странной фразе некоронованного правителя Тринидада — адмирала Кортеса, оброненной им как-то и пошедшей гулять в народе, которую никто толком не понял:

— Ничего, пока что поэксплуатируем ниггеров. Но потом ни одного "афроамериканца" здесь не будет!

За весь путь до Тобаго ничего не произошло. На горизонте несколько раз показывались паруса, но все проходили мимо. Когда наконец-то "Песец" отдал якорь в Большой Курляндской бухте, день уже клонился к вечеру. "Аврора" стала под бортом, и Карпов тут же перебрался на палубу рейдера.

— Здравия желаю, мой команданте! Незваных гостей принимаете?

— Милости просим, герр Мюллер! Какими судьбами?

— Да надо кое что обсудить. Пойдем, поговорим…

Поняв, что Карпов появился не просто так, Леонид пригласил его в каюту. Когда за ними закрылась дверь, предложил отметить удачное завершение операции, но Карпов неожиданно отказался.

— Дома отпразднуем, Петрович. Я сейчас на берег, надо там кое что выяснить, а тебя предупредить пришел. Не стал по радио говорить — мало ли что. Согласно разведданным, твой заклятый друг Гена Морган должен быть где-то поблизости. И не один, а с группой отморозков. Какие-то шашни он водит с Монком, но вот какие именно, наш агент в Порт Ройяле не знает. Причем началось это вскоре после его далеко не триумфального возвращения из Пуэрто Бельо.

— Вот те раз! А когда ты это узнал?

— Буквально вчера, когда банду этих гопников на берегу разнесли. Пока что никому не сообщал, так что ты тоже помалкивай. И поскольку Гена Морган на тебя дюже злой, то может не устоять перед искушением и пальнуть из-за угла. А возможно, это и является его заданием. Поскольку все знают — на адмирале Кортесе все держится. Ты у нас уже знаковая фигура.

— Ну, так уж и все! Преувеличиваешь ты роль моей скромной личности в истории.