От Я до Я

Подхожу к чуваку ближе, чувствую, как напрягся. И правильно. Неправильно было Занозе писать и умолять о встрече.

— Где Юля? Что ты сделал?

— Я? — Прислоняюсь спиной к дереву. — Пришел вот, на свидание. А Юля не придет. Она даже не знает, что ты здесь.

— Читаешь, значит, ее телефон? — зло усмехается, а я уже мысленно представляю, как засуну ему в задницу эту розу.

— Думал, она действительно захочет с тобой встретиться?! Ты придурок, Баскаков. Зачем она тебе? Старая любовь не проходит, да? Или другое что?

Он встает со скамейки, отбрасывает в сторону розу и разминает шею. Наконец-то!

— Хреново без нее, — признается кретин. — Она мотивирует, вдохновляет, что ли. Мои предки так не наседали, когда она рядом была.

— Прямо щит и меч! — Понимающе киваю и с размаху бью в челюсть. Он уворачивается, и уже я ловлю обратку, чувствую во рту кровь.

Зато следующий удар прямо в солнечное сплетение. Скорчился, ртом воздух поймать пытается. Не даю ему прийти в себя, бью под ребра.

— Мотивирует, значит? Вдохновляет? Ты Ван Гог, что ли? Картины без музы писать не можешь?

Пытается встать с земли, кашляет. Помогаю подняться, чтобы снова отправить его валяться в пыли.

— Еще раз объявишься — ноги поломаю. — Смотрю на большой циферблат на фасаде гостиницы. Пора уже. — Беречь надо было музу, придурок, раз своими яйцами не обзавелся. Я вот берегу.

На входе в парк развлечений встречаю Фридмана.

— Ты откуда такой красивый? Просил же не опаздывать. Уже и началось все.

— Друга старого надо было встретить. Куда идти-то?

В толпе вижу Профа, рядом с ним Василиса, радостная такая. Занозы нет пока.

«Царство развлечений «Василиса и Кощей». Бессмертный тот еще тролль.

Стрельцова уже тут как тут, сует в руку влажные салфетки, расспрашивает про сестру, но допрос обрывается гулом толпы. Начинается официальная часть.

— Привет! — Чувствую теплую ладонь в своей. — Я не сильно опоздала?

Оборачиваюсь и тут же вижу, как знакомо хмурятся брови. Ну привет!

— Янош? Когда успел? Больно?

Целую ее, не обращая внимания на разбитую губу, на резкую боль, на кровь, которая тут же выступила на коже. Моя. Всегда моя.

— Не больно, приятно. Но я с пользой провел первую половину дня. Вторую надеюсь провести еще лучше.

— Не сомневаюсь! С кем подрался-то? Что за старый друг объявился?

Обнимаю Вьюгину, и она потихоньку начинает успокаиваться. Ласково гладит мою ладонь, а потом аккуратно дотрагивается до разбитой губы.

— Ты оболтус, клоун!

— Давай сбежим отсюда!

Мне в голову приходит шальная мысль, и я реально готов на экспромт. Черт с ними, с планами. Не буду ждать вечера. Сейчас. Прямо сейчас!

— Сбежим? Я только пришла! Василиса потом меня съест.

— Не съест, она тебя уже видела. Мы же ненадолго.

Медленно, но все же выбираемся из толпы. За руку веду Занозу в сторону от аттракционов, впереди большая деревянная беседка в старорусском стиле. Да, пожалуй, здесь.

— Прикольное место. Чем-то напоминает ту, которая недалеко от дачи Бессмертного. — Юлька с любопытством осматривает резное дерево. — Янош?

— Нравится здесь?

— Ты специально сюда привел? Или просто?

— Поговорить хочу. Хотел вечером, после всего этого безобразия, в тишине и покое, но…

— Но что, Янош?

— Мы вместе с тобой два с половиной года, два года живем вместе. И пора кое-что менять.

Она молчит, понимающе кивает.

— Давай менять. Я согласна.

— Это радует, конечно, но ты же не знаешь…

— Если ты про кольцо с изумрудом, которое уже три месяца, Янош, целых три месяца ты хранишь, то есть до сегодняшнего дня хранил в шкафу рядом со своими дисками, то да, я согласна!

На глазах Занозы слезы, шмыгает носом, а потом отворачивается.

Идиот! Какой же идиот! Не мог даже спрятать нормально.

— Подожди. — Вытаскиваю из кармана темно-синюю бархатную коробочку. — Но как ты поняла…

— Домой заезжала переодеться, ты даже дверцу шкафа не закрыл…

— Согласна, значит? Ты решительная, Заноза, даже не дала мне по всем правилам позаикаться, покраснеть, попереживать, что скажешь «нет».

— А надо было? — Вот теперь и Заноза покраснела.

— Нет. Кольцо понравилось? — Открываю коробочку и беру Юлю за руку.

— Очень, — тихо произносит. — Прости, я просто каждый день ждала, что ты это скажешь. А ты не говорил.

Целую ее слезы на щеках, мягко касаюсь родных губ.

— Так хочешь стать Разумовской, Хулия? Я польщен.

— Добавлю немного разума Разумовскому, так и быть.

Она смеется, а я аккуратно надеваю кольцо ей на палец. В самый раз. Хоть тут не накосячил.

— Но это не означает, что я вот прямо завтра пойду менять фамилию, хорошо? Пусть сначала Василиса станет Бессмертной, и мы закончим универ, а потом…

— Тут вот какое дело, Юлия почти Разумовская… — Сам не верю, что называю Занозу своей фамилией, но знаю, что скоро привыкну. — У нас большие планы на следующий год. И проведем мы его не здесь.

— Америка? Марк позвал? Так скоро?

— Да.

— Здорово! И когда улетаем?

Я громко выдыхаю и прижимаю к себе Занозу.

Мой человек. Сразу это понял, когда стоял, прижавшись к ней, в одном темном коридоре, куда нас явно неслучайно завела судьба.

Конец