От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

До конца девятнадцатого века считалось, что автор греческого варианта Деяний дал волю собственной фантазии, когда описывал живописный сосновый бор. Но в 1875 году монахи-трапписты работали на задворках часовни — раскапывали фундамент местного хранилища для воды. При этом они обнаружили монеты, отчеканенные в период правления Нерона, и множество сосновых шишек, успевших окаменеть за прошедшие века. Так что версия с сосновым бором получила неожиданное подтверждение.

Тела казненных апостолов тщательно охраняли члены церкви. Рассказывают, будто группа еврейских христиан пыталась выкрасть останки и перевезти их на Восток, однако попытка оказалась безуспешной. На какое-то время великие апостолы снова встретились, теперь уже посмертно: их поместили рядом в Платонии — «мраморной гробнице», скрытой под церковью Святого Себастьяна на Аппиевой дороге. Римляне первого века называли это место ad catacumbas— то есть «в пещерах», — очевидно, имея в виду природный рельеф земли. Слово «катакомбы» изначально относилось только к данной гробнице и лишь в средние века приобрело свое современное значение и стало обозначать любое подземное кладбище.

Когда Константин Великий наконец-то принял христианство, он удостоил святых заслуженных почестей. Тело Павла лежало в римской гробнице, среди виноградных лоз, в живописном уголке, образованном пересечением Остийской дороги и пешеходной тропы вдоль берега Тибра. Константин велел поместить тело Павла (как и раньше тело Петра) в металлический гроб, а поверх поставить массивный золотой крест. Позже над могилой выстроили часовню.

Это была первая базилика San Paolo fuori le Mura — Святого Павла-Вне-стен. При следующих правителях здание неоднократно расширялось и перестраивалось. Церковь Павла-Вне-стен и храм Святого Петра стали величайшими базиликами Рима. Великолепная колоннада со свинцовой крышей тянулась на протяжении двух миль — от церкви до городских ворот (к сожалению, она не сохранилась до наших дней). Величайшей трагедией стало разрушение старого храма Святого Петра в 1506 году и уничтожение церкви Павла-Вне-стен в огне пожара, случившегося 15 июля 1823 года.

Той ночью папа Пий VII лежал при смерти. Он очень любил церковь Святого Павла, где в свое время был монахом. И никто не посмел рассказать умирающему папе, что в этот самый миг огонь пожирает драгоценные фрески и мозаику на стенах церкви; что великолепные колонны, перенесенные с Форума, и прочие сокровища, которые придавали уникальность церкви, гибнут в пламени. Утром от базилики практически ничего не осталось. Лишь по счастливой случайности арка, возведенная над могилой апостола, защитила ту от разрушения. По сути, гробница Павла единственная уцелела от всей базилики.

Потребовалось тридцать лет, чтобы восстановить церковь по прежнему образцу. Иноземные короли присылали мраморные колонны для украшения базилики. Среди тех, кто внес свой вклад (редкие породы мрамора), был и Мегемет-Али, уроженец македонского города Кавала, где Павел впервые ступил на землю Европы.

За минувшие столетия орды разнообразных варваров неоднократно грабили Рим. Но, несмотря на это, такие археологи, как Ланчани, и такие ученые, как монсеньор Барнс, верят, что мощи святого Павла по-прежнему лежат под главным алтарем церкви, в металлическом саркофаге, куда их поместил Константин Великий. Подозреваю, немногим известно, что в наше время гроб Павла извлекался из убежища. Происходило это при несчастливых обстоятельствах, и люди, при том присутствовавшие, в силу естественного страха или иных эмоций не пожелали оставить письменных свидетельств. Случилось это во время перестройки церкви, когда потребовалось укрепить фундамент под алтарем. В ходе этих работ склеп, где покоятся останки апостола, случайно вскрыли. Произошло это 28 июля 1838 года. Все проделали без лишнего шума. Даже в Ватикан не сообщили о случившемся. Теми двумя, кто успел заглянуть в образовавшееся отверстие, были архитектор по фамилии Веспиньяни и аббат Дзелли, пожилой священник церкви Святого Павла. Много лет спустя Веспиньяни в подпитии хвастался, что он видел гроб Павла — как он говорил, «ящик из металлических брусков». После его смерти в личных вещах архитектора обнаружился рисунок — весьма низкого качества — этого «ящика». Монсеньор Барнс описывает этот рисунок как изображение «крепкой решетки из металлических брусьев, перекрещивающихся друг над другом, так что образовывались отверстия диаметром в четыре или пять дюймов, с декоративными украшениями в местах перекрестья. Вся конструкция заключена в каменный каркас, как оконное стекло в деревянную раму. Фактически “ящик”, скорее, сделан из камня, с крупными отверстиями, прикрытыми металлической решеткой».