От имени государства

Кампании порождали ненависть к мигрантам, которая превосходила даже страх терроризма. Всякий раз, как Данбери обвинял Грант в некомпетентности, Грант в ответ клеймила его расистом и говорила о его недостаточной толерантности. Но вдруг он нанес сразу несколько сильных ударов, один за другим. В одном таблоиде напечатали статистические данные: истинное количество насильников, наркоторговцев, экстремистов и социопатов, «уничтожающих Британию». В ходе острых дебатов с Грант в программе «Ньюснайт» Данбери неопровержимо доказал, что Грант манипулирует с данными статистики. На следующий день министр внутренних дел выразил полное доверие своей первой заместительнице; еще через день Клер Грант поняла, что ей конец.

Грант олицетворяла собой исключение из правила, согласно которому в клубе палаты общин переступают барьеры партий. Несколько лет спустя ее все же рекомендовали к повышению, но ничто не смягчило ее звериной ненависти к Майклу Данбери. Но когда бледный и заплаканный Данбери открыл ей входную дверь, Клер Грант обняла его, как брата. Она действовала напоказ, хотя кожа у нее была такая толстая, что она едва заметила, как он поцеловал ее в щеку.

— В такие минуты политические разногласия не имеют никакого значения, — сказала она ему, позвонив по телефону накануне.

Грант несколько минут посидела с Данбери в гостиной, вежливо отказавшись от чая. Она упивалась его страданиями.

— Я знаю, — чуть не плача, сказал он, — что в парламенте мы с тобой часто ссорились.

— Ерунда, Майкл, все в прошлом. Мы все родители, — ответила она, мельком вспомнив о своем взрослом сыне от первого брака, которого она не видела с тех пор, как его родила. — Политика тут совершенно ни при чем. — Она подалась вперед. — А теперь расскажи, что предпринимает полиция.

— Вчера вечером ко мне приезжал главный констебль. Если честно, он показался мне идиотом. За ним приплелся глава уголовного розыска и спросил, не может ли исчезновение моей дочери иметь отношение к моей политической деятельности в Северной Ирландии. Он имел в виду похищение из мести, за выкуп и так далее.

— А ты что думаешь?

— Полная ерунда; я так и ему сказал. В Северной Ирландии я работал целую вечность назад. Я спросил, слыхал ли он о соглашении Страстной пятницы.[8] Тогда он стал нудеть об угрозе со стороны «Аль-Каиды».

— Ну, надо признать, ты делал довольно смелые выпады против исламских террористов.

— Похищение — не их стиль в Великобритании, — ответил Данбери, качая головой. — У нас они действуют совершенно по-другому. — Он вздохнул и посмотрел Грант в глаза. — Но раз уж ты спросила, Клер, мне важно убедиться, что… понимаешь…

— Что следствие делает все возможное? Конечно, я тебя понимаю.

— Мне станет гораздо легче, если ты дашь хорошего пинка гемпширской полиции.

— Езжай домой и утешь Селину. И не волнуйся, я вызову к себе на ковер главного констебля. Пусть отчитывается лично передо мной, уж я позабочусь, чтобы он сделал все, что от него зависит!

— Клер, спасибо тебе большое. От нас обоих.

Покончив с делом, Грант встала.

— Я буду держать тебя в курсе. Скоро позвоню.

В министерство она вошла на сорок минут позже обычного, неся красный кожаный портфель для официальных документов.

Клер Грант была известна непредсказуемостью и стремлением демонстрировать свое положение. В то время как другие заместители министра ждали лифта в общем холле вместе с обычными служащими, водитель Грант требовал, чтобы ее пропустили в лифт одну. Нижние чины могут подняться и по лестнице. В приемной Грант ждала растерянная секретарша, которой пришлось сдвигать все запланированные встречи. Еще трое подчиненных сидели за столами, притворяясь, будто заняты работой, а сами пытались определить, какое у нее настроение. Ждать им пришлось лишь несколько секунд.

— Вызовите ко мне главного констебля Гемпшира, — потребовала Грант, не обращаясь ни к кому конкретно, — и принесите кофе. Быстро!

— Вам звонили из резиденции премьер-министра… — начала было Сьюзен, старшая личная секретарша, когда Грант ворвалась в кабинет и захлопнула за собой дверь. Вдобавок к отдельному лифту, замминистра весь день требовала свежезаваренный черный кофе с сахаром. Среди ее подчиненных наблюдалась большая текучка.

Сьюзен резво подбежала к столу Грант:

— Я связалась с главным констеблем Кларком. Он сейчас в машине.

— Как его зовут? — сурово осведомилась Грант, освобождаясь от жакета.

— Гордон.

Клер Грант включила громкую связь; разговаривая, она одновременно просматривала электронную почту.

— Гордон, я по поводу Майкла Данбери. Какие у вас успехи?

— Следствию по делу Сары Данбери придается первостепенное значение. У нас несколько версий. — Голос у Кларка был высокий и гнусавый; он говорил, как статистик. — Пока главной является версия похищения; возможно, придется возбуждать дело по факту убийства.