От имени государства

— Вовсе нет. Она мало занимается. Пойми, Джон, чтобы добиться успеха, она должна всецело посвятить себя музыке. Ты и сам все прекрасно понимаешь. Мы с тобой обо всем говорили, когда оплатили ее обучение.

— Ну да.

— Она стала очень интересоваться политикой. Ты в курсе, чем она занимается в Лондоне?

— По-моему, участвует в каких-то демонстрациях, — ответил Керр. — Их устраивают лейбористы. Студенческие протесты и так далее. Кто по молодости этим не баловался?

— И еще она участвует в маршах в защиту палестинцев. Она тебе рассказывала?

— Тебе следует ею гордиться.

— Значит, ты ничего не знаешь. Габи и в Риме вошла в два радикальных кружка… Черт побери, недавно ее арестовали за нападение на полицейского! Совсем нехорошо. Не нравится мне это.

Керр рассмеялся:

— Ты говоришь, как истинный радикал!

— А ты не остри. — Робин без улыбки смотрела на него в упор. — Неужели она вообще ничего тебе не рассказывает?!

— Она меня избегает. — Керр отвернулся. — Ты же знаешь, я последний, у кого она попросит совета…

— Сделай что-нибудь! В конце концов, она и твоя дочь. Ты не можешь просто повернуться к ней спиной. Подумать только! Из нас двоих левая — я, но к политике ее пристрастил ты. Все из-за тебя! Ты убил молодого парня голыми руками… Ты не тот отец, каким она тебя считала! — Робин коротко хохотнула. — Я прекрасно ее понимаю!

— Нашей дочери небезразлично, что творится в мире. Что в этом плохого? Нынешней молодежи и так живется нелегко. Не дави на нее.

— Джон, ты не понимаешь. Здесь, в Лондоне, она якшается с какими-то странными типами. Видел бы ты ее страничку на Фейсбуке! И некоторые твиты…

Керр изобразил удивление:

— Ты залезаешь на ее страницы в социальных сетях?!

— Она, черт побери, сама мне показывает! Она этим гордится!

— Робин, у нас очень чуткая и отзывчивая девочка. Ее все волнует. Мы ее такой воспитали.

— Не будь наивным! Джон, я имею в виду вовсе не здешние ненасильственные акции протеста. Она рассказывает о себе каким-то подонкам. Признается в том, что ненавидит полицейских. И говорит, что ее папаша — коп.

— И имя мое называет?

— Нет. Но все равно, кому, как не тебе, знать, что такие игры небезопасны. Ты должен с ней поговорить.

— Хорошо, поговорю. — Керр отпил вина. — Ну, а что говорят в вашей штаб-квартире через дорогу? Вы по-прежнему боретесь против торговли людьми?

— Ты уже спрашивал меня об этом по телефону, так что прекрати валять дурака.

Керр звонил Робин через несколько минут после того, как Пустельга прыгнул с теплохода; он постарался рассказать ей как можно больше, не раскрывая истинных размеров скандала.

— Это очень важно. Повторяю, речь идет не об обычной проституции. Детей похищают прямо на улицах; судя по всему, они из Турции.

— Кому их поставляют?

— Не могу сказать.

— Что ж, занимайся делом со своей стороны; найди тех, для кого их сюда привозят, — сказала Робин, но сразу же встрепенулась: — И прекрати сбивать меня с темы! Мы встретились, чтобы обсудить Габи. Обещай, что поговоришь с ней!

— В следующий раз, как она ко мне заскочит.

— Нет. Позвони ей. Ты ее отец! Возьми инициативу на себя.

— Обещаю. Я серьезно, Робин… и я правда рад тебя видеть.

— Ах, вот оно что!

— Ну, если ты на это намекаешь, я пришел сюда не для того, чтобы тебя трахнуть… Давай лучше еще поговорим о торговле людьми!

— Серьезно? — рассмеялась Робин.

— Прошу тебя, расскажи все, что тебе известно.

— Никак не успокоишься? — Она отодвинула бокал и нахмурилась, слегка похлопывая ладонями по столу и собираясь с мыслями. — Для начала тебе стоит прочесть доклад, подготовленный нами для ЕС. Как тебе, наверное, известно, сексуальных рабов ввозят в Великобританию по нескольким каналам. — Она посмотрела на Керра, ожидая, что он ответит, но Керр упорно смотрел вниз, на свои туфли. — Несколько недель назад мы узнали от одного наркоторговца из Нидерландов, что в Лондон секс-рабов ввозит какой-то сотрудник полиции. Он лично ввозит их на грузовике.

Керр резко вскинул голову:

— Какой еще сотрудник полиции?

— Подкупленный, дурачок, — ответила она, искоса глядя на него. — И почему среди твоих коллег столько подонков?

Перед Керром, как в замедленной съемке, поплыли кадры осады в Хакни. «Тихушники» сообщили Мелани, что кого-то из агентов, работавших под прикрытием, перекупили. Она должна была выяснить, кто он такой, и поймать его с поличным, но в результате ее саму чуть не убили… Керр вспомнил, как ворвался в логово ее похитителей. Его душила холодная ненависть; он мечтал убить тех, кто схватил Мелани.

— Я имел в виду другое, — продолжал он, стараясь не выдавать волнения. — Он из Столичной полиции?

— Нет; не перебивай меня и слушай молча. Итак, место действия — Турция. На улицах похищают молодых девушек, привозят в Лондон и вынуждают заниматься там проституцией. В этом наш осведомитель совершенно уверен. Коп провозит их в Нидерланды, спрятав в специальных металлических отсеках под кузовом грузовика. В Англию он переправляется на пароме; на таможне его не досматривают. Девушки, вероятно, попадают в Англию полумертвые.

— С какой стати наркоторговец делится с «Эмнисти» такими подробностями?