От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации

В целом сопротивление, с которым колониальные режимы сталкивались в Азии и Африке в 1940-е и 1950-е годы, было по своим масштабам гораздо менее значимым, чем в конце XIX века, в разгар военной экспансии западного империализма. А маленькая Португалия, обладавшая несравнимо меньшими ресурсами, нежели Англия и Франция, смогла удерживать свои заморские владения до середины 1970-х.

В 1950-е годы Советский Союз еще не играл активную роль в Африке и большинстве регионов Азии. Москва начала поддерживать антизападные выступления лишь во второй половине 1960-х годов, будучи втянута в военно-политическую борьбу за Африку после того, как обнаружился кризис новых, постколониальных режимов. В этот период инерция деколонизации, порождает новую волну более радикальных освободительных движений в странах, которых этот процесс ранее не коснулся, или где он был сорван местными белыми элитами — Ангола, Мозамбик, Намибия, Южная Африка, Родезия.

Главной причиной стремительной и, как казалось на первых порах, сравнительно «безболезненной» деколонизации стала не борьба масс, а потребность реконструкции мировой системы капитализма, и в первую очередь переход гегемонии от Британской империи к Соединенным Штатам Америки.

Англо-индийский публицист Палм Датт отмечает, что между националистами и колониальными властями в Индии накануне независимости существовал «своеобразный компромиссный альянс, направленный против массового движения»[1228]. Сопротивление низов было в значительной мере подавлено в ходе социальных конфликтов 1920-х и 1930-х годов, но цена, которую британскому правительству пришлось заплатить за это, состояла в неуклонном укреплении политических позиций индийской бюрократии и буржуазии. Причем речь идет не только об открытых националистах из партии Конгресса, но и о более широких слоях, которые формально оставались лояльными по отношению к короне до самого последнего момента. Проблема в том, что цена их лояльности неуклонно возрастала.

Из английских официальных документов однозначно видно, что в Лондоне опасались в 1946–1947 годах в первую очередь не сопротивления индийских низов, а недовольства тамошней буржуазии и бюрократии, которые с каждым годом были настроены все более националистически. Волна массовых антиколониальных протестов прокатилась по стране в 1946 году, но не переросла в серьезное политическое сопротивление, не говоря уже о вооруженном восстании. Индийская армия была верна присяге. Зато настроения образованного среднего класса и буржуазии не составляли секрета: эти слои общества — включая даже сотрудников колониальной администрации — были настроены крайне негативно. Возникала парадоксальная ситуация: низы, по мнению британского руководства, не слишком интересовались вопросом о независимости, но без поддержки местных чиновников управлять этими низами невозможно, а чиновники требуют деколонизации.

Признав в 1947 году независимость Индии в форме доминиона, который очень скоро был заменен независимой республикой, Лондон, однако, в течение некоторого времени питал иллюзии по поводу возможности сохранения колониальной империи в Африке. Характеризуя отношение колонизаторов к перспективам политического самоуправления на этом континенте, британский историк с трогательной имперской наивностью сообщал: «Африканцев надо было защищать и искренне о них заботиться, покровительствуя им, как и положено британским властям; но ни одному разумному человеку не пришло бы в голову, что африканцам можно доверить управление собственными странами»[1229].

Еще в 1930-е годы британскими политиками была сформулирована проблема «имперской ответственности». К тому времени официальная доктрина включала в себя «обязательство поддерживать материальное благосостояние и содействовать прогрессу колониальных подданных»[1230]. Примером «имперской ответственности» может быть положение индийских финансов во время Второй мировой войны. К 1947 году у Британии был значительный долг перед Индией. Несмотря на колониальный статус, Индия, правительство которой находилось под контролем англичан, не только сохраняла независимую финансовую систему, но и была способна (наряду с США и Канадой) кредитовать собственную метрополию. Другого способа привлечь деньги из индийского бюджета в рамках имперской системы не было.

Разумеется, лозунги «имперской ответственности» призваны были в первую очередь успокоить либеральное общественное мнение в самой Англии и в наиболее развитых частях империи. Однако в условиях, когда существовала прямая и неразрывная связь между политическими структурами метрополии и колоний, невозможно было радикально изменить политику, проводимую в «центре», не затрагивая «периферии». А это, в свою очередь, означало — пусть и в самых скромных границах — проведение мер, направленных на создание социального государства в масштабах всей империи.