От Каина (СИ)

Вернувшись, старик положил на стол пожелтевшую советскую тетрадь. «Oportet vivere» было написано на ее обложке, а черная птица сидела на заглавной букве. Один взгляд и она, расправив крылья, взлетела, чтобы исчезнуть.

- Я всю свою жизнь хотел понять, что именно видел той ночью и что значили твои слова, - прошептал старик.

Он боялся сесть, упирался дрожащими руками в стол и едва дышал, но продолжал шептать:

- Расскажи мне.

Посмотрев на старика, он заговорил, указывая на место напротив:

- Садись.

Ему нужно было немного подумать. Холодные руки скользнули по чашке. Бледные губы медленно коснулись стекла. Он сделал глоток.

- Отпираться смысла нет, как я понимаю? Я расскажу тебе все, ведь ты меня не выдашь. Спрашивай.

- Кто ты? - оживился старик и, наконец, сел за стол.

- Я? Хм... а кто же ты сам? - с насмешкой в голосе спросил мальчишка, манерно отломав кусочек пирожного маленькой ложечкой.

Наблюдая недоумение хозяина кафе, он неспешно попробовал свое лакомство, улыбнулся и, слизывая остатки крема, пояснил:

- Каждому по потребности, а не зная кто ты, я не смогу понять твою потребность. Кто ты, Иван?

Старик растерянно смотрел на мальчишку, с трудом сглатывая ком, внезапно подкативший к горлу.

- Хорошо, коль ты не знаешь, давай разберемся, - сказал ребенок. - Что я там тебе наговорил? Совсем не помню.

Старик вздрогнул и тут же осунулся, втянув шею.

- Не делай такое лицо. Я не должен это помнить, но, пожалуй, я тороплюсь, - сказал мальчишка, посмотрев в глаза Ивана.

Этот взгляд, словно удар, отбрасывал сознание назад. Две красных точки вместо глаз. Чувство падения в пропасть, от которого захватывает дух, и внезапно... другое место, другое время...

Глава 2

Глава 2 - Невинный праведник

Иван - рослый, тихий мальчишка держался чуть поодаль от других ребят. Он выбрал Бога в то время, когда остальные от него отрекались, решил поступать в Минскую семинарию, и новость о возможном ее закрытии взволновала его до глубины души.

- Этого и следовало ожидать, - злорадствовал школьный учитель, считая религию заразой для народа.

Услышав такую новость, Иван нетерпеливо ждал окончания занятий, чтобы помчаться сквозь лес в поселок Жировичи и узнать, правдивы ли эти разговоры.

В заветном святом месте люди появлялись редко, а сегодня Иван сразу заметил ребенка, сидевшего на ступенях храма.

Странно было тут видеть мальчика, чуть младше его самого, помечающего что-то в тетради. Проходя мимо, Иван взглянул на ее страницы. Его поразили наброски удивительных мест, но Иван спешно отвел взгляд, не смея рассматривать рисунки.

Смущенно ускоряя шаг, он зашел в храм. Ему показалось, что мальчик обернулся и даже хотел что-то сказать, но Иван испугался перспективы беседовать с этим ребенком.

Он поспешил забыть о необычном мальчике, вернувшись к источнику своих тревог, разрешить которые мог только сам митрополит Антоний. Благо, этот тихий человек с мудрыми глазами всегда был рад его видеть. Даже если юноша заставал его врасплох.

- Неужели это правда? - без предисловий спросил Иван, подойдя к мужчине.

- Что правда, мальчик мой? - мягко взглянув на юношу, отвечал митрополит.

- Что семинарию закрывают!

Рука мужчины легла на голову подростка, мягкая улыбка исказила губы. И только затем митрополит тихо ответил:

- Нет, не закрывают, но свет ее почти угас.

- Свет? О чем вы?

Рука исчезла. Мужчина сделал несколько шагов, задумчиво пересек комнату, а после заговорил.

- Как ты думаешь, зачем мы нужны Богу, если он вездесущ?

- Чтобы помочь его увидеть, - сходу ответил Иван, который не раз думал об этом.

- Можно и так сказать...

- Так что тогда...?

- Нам некого учить, Вань, - прямо ответил мужчина.

- А я!? Как же я!?

- Ты еще мал, мальчик мой...

- Но...

У Вани не было аргументов. Он чувствовал, что это неправильно, но объяснить это никак не мог.

- Я понимаю твои чувства, но...

- Только не говорите, что на все воля Божья! - воскликнул юноша, не понимающий такого рода ответов.

- Зачем же? Дело совсем не в этом, - говорил мужчина. - Все развивается: и мир, и люди, и наша родина. Сегодня она не принимает нас, но после все изменится. Святое место вроде этого не останется без благословения. Да и ты ничего не теряешь. Это не единственная семинария, а значит, путь твой не утерян. Ты легко можешь выучиться в другом месте, а после вернуться сюда или, быть может, найти другое место своим знаниям.

Ваня вздохнул, пытаясь принять такого рода правду.

- Так что не стоит бояться. Бог он везде один. Он все видит и не оставит тебя. Он никого не оставит...

«Никого», - повторил мысленно Иван и почему-то вспомнил мальчика там на лестнице. Вспомнил странный карандаш в его руках и рисунки, а его самого вспомнить не смог: ни одежды этого мальчишки, ни лица.

- Там, на лестнице, - начал было Ваня, но мужчина перебил его:

- Мальчик?

- Да...

- Он там уже давно. Зашел в храм, побродил немного и вышел, с тех пор сидит там.

- Он рисует что-то...

- Иностранное?

- Наверно. Непонятное оно. Ему наверно помощь нужна. На иностранца похож...

- По-русски он говорит отлично и хоть рисует места далекие, хорошо понимает смысл всего вокруг.