От Каина

Заявив подобное, Каин топнул ногой и без предупреждения кубарем скатился с крыши, заставляя друга испуганно вскрикнуть. Но не успел ангел даже вдохнуть, как с земли донесся дерзкий голос:

− Догоняй, философ!

Губы ангела исказились в усмешке. Он смеялся, видя как бессмертный превращался на его глазах в ребенка. На бегу скидывал рубашку и прыгал в реку, не делая небольшую петлю, просто игнорируя мост, а выплывая на другом берегу, показывал язык и бежал дальше.

В зеленых глазах появлялись слезы, а губы продолжали улыбаться, но несмотря на это, он расправлял крылья и прыгал с крыши, но не летел и не бежал. Он просто спускался, поднимал с берега брошенную рубашку, переходил реку по бревенчатому мосту и шел в сторону сада, где его друг уже улегся на одной из веток.

− Ты плохо играешь, − сообщил ему Каин, как только ангел протянул ему рубашку.

− Но ведь это глупо, − шептал Люцифер в ответ.

Каин сел на ветке и, натягивая рубашку, молчал, а потом ловким рывком забирался еще выше, так что с земли ангел уже не мог его увидеть.

− Солнце садится, так что поторопись, − говорил он, а ангел так и стоял внизу, глядя на ветки деревьев.

Он все понимал, все видел и даже осознавал, что нет ничего трудного в том, чтобы взобраться на дерево, однако не мог этого сделать.

− Ну чего ты там? - спрашивал Каин откуда-то сверху.

− Не могу, − тихо прошептал ангел

− Что?

− Просто не могу, − совсем беззвучно ответил Люцифер.

Никто больше ничего не спрашивал. Ответил ему шелест листьев и смех детей, спешащих назад в город.

Каин молча спустился, без резких движений и вызовов, словно специально растягивая свои движения. Он опустился на землю рядом, так же тихо, как пробиралась в сад ночь.

− Деревья не предназначены для этого? - спросил он шепотом, словно их разговор был тайной.

Ангел лишь кивнул. Каин взял его руку и молча поднес к стволу. Рука ангела оказалась меж жесткой корой и чуть подрагивающей ладонью. Люцифер привык к силе детских рук своего товарища, но вдруг не ощутил этой силы. Вместо нее от бледной руки исходил трепет и потому ангел интуитивно забывал о ней, она словно растворялась, становясь частью воздуха, а изгибы коры под ладонью, ее борозды и выступы становились значимыми. Он закрывал глаза и делал глубокий вдох, чувствуя запах травы, древесины и ночи.

− Разве это дерево предназначено хоть для чего-то кроме своей жизни? - спросил тихо Каин.

− Нет, − опомнившись, ответил Люцифер.

Неловкое чувство заставило его отдернуть руку и посмотреть в красные глаза. Каин мягко улыбался. Его пальцы скользили по коре, а губы шептали:

− Будучи маленьким ребенком, я тянул руки к деревьям не потому, что мне хотелось приключений, а потому, что это тоже общение. Ты когда-нибудь говорил с деревом?

Люцифер хотел было что-то сказать, но смог лишь сделать глубокий вдох, видя красные печальные глаза.

− Только что ты говорил с этим деревом, сам того не понимая.

Детские пальцы, скользнув по коре, коснулись ветки и, вдруг уцепившись за нее, позволили своему владельцу одним прыжком взлететь наверх.

− Не думай о предназначении вещей и о глупости не думай. Самое глупое - это верить, что ты знаешь что к чему в этом мире.

Сказав это, Каин протянул Люциферу руку и тот принял ее...

***

− Он доверял мне, как никто никому и никогда, наверно, не доверился бы, − со вздохом признавал Каин. − Я учил его карабкаться по веткам, поражаясь, как крылатое существо может опасаться падения, но рассвет мы встретили, сидя вместе на вершине, смеясь, как убежавшие на закате мальчишки, а потом проспали открытие лавки впервые за всю историю ее работы. Я тогда смотрел на него, как на ангела, и мне было весело ломать его прежние представления, показывать ему что-то новое, расширять границы его сознания, просто я не понимал, что он уже не ангел, так же, как и он сам этого не понимал. Ангельского в нем было с каждым днем все меньше...

Глава 27

Глава 27 - Первое наслаждение

− Люцифер быстро менялся. Первым звоночком был голод, но мы на него не обратили внимания. Ни он, ни я даже не допустили мысли, что ангелы не знают ни жажды, ни голода, а он их познал. Его тело требовало отдых. Он начал нуждаться во сне, а после дошел и до более прозаичных вещей.

Тут Каин вновь откинулся на спинку стула и сложил руки у груди.

− Вы помните свою первую эрекцию?

От такого внезапного вопроса зрачки в глазах Ивана расширились, и он невольно отстранился от стола.

− Я спросил вполне естественную вещь, − проговорил Каин спокойно. - Вы помните этот первый раз и свое собственное волнение? Страх? Желание? Сколько времени вам понадобилось, чтобы решиться на мастурбацию?

Но Иван не спешил отвечать, только смотрел на него с ужасом.

− Просто вспомните это и не говорите, что юношеская духовность мешала вам заниматься подобным. Вы конечно не из тех, кто с юных лет залезает под юбки, но в собственные штаны лезут все.

Растерянный Иван отвел в сторону глаза, не зная, что и сказать, а бессмертный усмехнулся.