От Каира до Стамбула. Путешествие по Ближнему Востоку

Совместное владение началось после того, как в 1187 году Саладин завоевал Иерусалимское королевство. Крестовыми походами западное христианство заявило о своих претензиях на владение Святой Землей в Палестине, и в течение восьмидесяти восьми лет христианского правления, установленного мечами крестоносцев, Западная церковь ими владела. Однако после мусульманского завоевания и восточные церкви нашли способ «получить свою долю»: выплачивая неверным арендную плату. Они заплатили за то, что крестоносцы завоевали с оружием в руках.

О смене влияний различных конфессий в храме Гроба Господня можно было бы написать захватывающую книгу. Каждый дюйм этого священного пространства учтен. Граница между владениями францисканцев и греков так же реальна, как граница между Италией и Австрией; и места, где копты, сирийцы, армяне могут отправлять культ, закреплены за ними веками.

Гробница Господа нашего и ротонда, в которой она находится, являются общим достоянием всех церквей. Здесь все имеют право устраивать процессии и отмечать религиозные праздники. Хоры крестоносцев, отходящие от ротонды, принадлежат грекам, а в соответствующем приделе с северной стороны — приделе Явления Христа и Богоматери — находятся хоры францисканцев. Копты, как я уже сказал, разместились у самой Гробницы.

У сирийцев темный-претемный придел, лишенный всяких украшений, с низенькой, похожей на вход в тюрьму дверцей. Часовня Святой Елены и часовня Разделения Риз принадлежат армянам. Голгофу делят латиняне и греки; придел Воздвижения Креста — греческий; а примыкающий к нему Пригвождения к Кресту, а также алтарь Stabat Mater, место, где Богоматерь обняла мертвое тело Иисуса, — принадлежат латинянам.

Можно и дальше перечислять святыни, но я, пожалуй, ограничусь самыми главными. Вот, например, Абиссинскую церковь, которая еще в XVI веке обладала довольно значительной территорией, постепенно вытеснили, и теперь темнокожие монахи нашли пристанище на крыше часовни Святой Елены — там лепятся друг к другу их хижины.

Некоторым сектам и церквам вообще пришлось отказаться от своих участков в храме Гроба Господня. Например, в 1644 году ушли отсюда грузины — не смогли выплатить непомерный взнос турецкому правительству.

Осуждая мелкие перепалки, которые случаются иногда между представителями разных конфессий в храме Гроба Господня, люди не принимают в расчет крайней деликатности ситуации. Разумеется, такие ссоры недостойны верующих и весьма прискорбны, но по-человечески понятны.

Как я уже говорил, большая часть территории размечена, и границы, хотя и не видимые глазом, настолько освящены традициями, будто кажутся вполне реальными. Но некоторые святыни являются общим достоянием, и представители любой церкви имеют право зажечь там светильник по какому-нибудь поводу. Иногда, чтобы сделать это, приходится вторгаться в чужие приделы. Это опасный момент. Когда процессия коптов проходит по территории греков и армян или наоборот, соблазн бывает слишком велик, чтобы ему противостоять.

Один мой приятель как-то водил по Иерусалиму ныне покойного епископа Гора и спросил его, что, по его мнению, сказал бы Иисус о сектантских распрях, бушующих вокруг Его могилы.

— Я думаю, Он улыбнулся бы своей удивительной улыбкой, — ответил епископ, — и сказал бы: «Должны же быть у моих детей игрушки. А дети вечно ссорятся из-за игрушек».

Глава третья

Гробница Иисуса Христа

Встреча с паломником у Гроба Господня.

Гробница Иисуса Христа — это маленькая келья с мраморными стенами, шесть с половиной футов в длину и шесть футов в ширину. Одновременно в ней могут находиться три-четыре человека, не больше. Справа — растрескавшаяся глыба белого мрамора в три фута высотой, покрывающая скалу, на которую Его, снятого с креста, положили.

С мраморного потолка этой крошечной кельи свисают светильники, принадлежащие греческой, римско-католической, армянской, коптской церквям. Католики известны в Палестине как латиняне.

Когда я вошел, у глыбы стоял бесстрастный греческий монах с мягкой черной бородой, в черной рясе и высокой черной шляпе без полей, под которой волосы были собраны в пучок. В руке он сжимал множество свечей и, когда в келью входили паломники, давал каждому по свече, чтобы они зажгли их от уже зажженных.

Один из паломников преклонил колени перед могилой. Я решил не мешать ему и подождать в маленькой передней.

Прождав довольно долго и потеряв терпение, я нагнулся и, заглянув в низенький проем, увидел, что человек этот — старый согбенный крестьянин в оборванной одежде, обутый в огромные войлочные башмаки. Этот болгарин приплыл сюда на корабле паломников, как обычно приплывают русские. Возможно, всю жизнь копил деньги на поездку.

Крестьянин беспрестанно целовал мраморную плиту, слезы текли по глубоким морщинам на его лице и капали на камень. Своими большими, грубыми руками с потрескавшимися, почерневшими ногтями он нежно гладил мрамор, молился и часто крестился.