От каждого – по таланту, каждому – по судьбе

Писал яростно, много, почти в каждый номер. Успел опубликовать несколько десятков своих «несвоевременных мыслей», пока в июле 1918 г., в день расстрела царской семьи, газету «Новая жизнь» большевики не закрыли окончательно.

В «Несвоевременных мыслях» поражают не сами мысли, ибо в те годы нечто схожее приходило в голову многим здравомыслящим людям. Поражает то, что Горький их высказал публично, ничего и никого не боясь, что писал он свои статьи сразу, по горячим следам калейдоскопически менявшихся событий, что, наконец, автором их являлся именно Максим Горький, еще совсем недавно полностью разделявший все идеи Ленина.

Но как только тот же Ленин эти идеи стал примерять на громадную страну и она стала корчиться от боли, Горький не выдержал и сказал вслух всё, что он думает по поводу пролетарской революции в России.

Да, самодержавная власть была «бездарна», но инстинкт самосохранения верно подсказывал ей, что главный ее враг – «человеческий мозг», свободная творческая мысль. Поэтому даже наука всегда была в России «под враждебным надзором чиновника». Никогда в России не развивалась нормальная экономика, а на фоне экономической разрухи «всегда и неизбежно» возникает социальное разложение. И даже свободное слово, произнесенное в стране еще вчера рабской, оказывается словом «неприличным», что в этой свободе мы неизбежно захлебнемся, как в грязи, ибо сами ее и разводим. Эти мысли пришли в голову Горькому между Февралем и Октябрем.

Но вот свершился переворот, и власть упала к ногам большевиков. Они долго не могли поверить, что все оказалось столь просто, что никто им поначалу даже не сопротивлялся. А они ждали отпора, потому всю накопившуюся ненависть к «буржуям» стали выплескивать на городского обывателя. Революция стала «звереть» на глазах, она утвердила «звериное право» толпы на самосуд. Людей хватали без разбора и без суда – к стенке.

«Пролетариат не победил», пишет Горький, а революция эта привела пока лишь к междоусобной бойне. Причем главный ее грех – в том, что она не возвысила человека, а низвела его до уровня зверя или скота – кого как. А ленинский призыв «грабь награбленное» фактически узаконил элементарный бытовой грабеж, разбой и ничем неприкрытый бандитизм.

Да и сами вожди, которых Горький имел неудовольствие наблюдать, «уже отравились гнилым ядом власти… Слепые фанатики и бессовестные авантюристы сломя голову мчатся якобы по пути к социальной революции – на самом деле это путь к анархии, к гибели пролетариата и революции». Горький верит, что «разум рабочего класса, его осознание своих исторических задач скоро откроет пролетариату глаза на всю несбыточность обещаний Ленина, на всю глубину его безумия…» Путь Ленина – это путь в кровь. Ленин – не чародей, а «хладнокровный фокусник, не жалеющий ни чести, ни жизни пролетариата».

Первый итог революции для Горького страшен: похоронили совесть и стало «не стыдно» убивать, равнодушно наблюдать за бессудными расстрелами знакомых людей, не стыдно стало жить жизнью скота.

Ленин для Горького конца 1917 – начала 1918 года – личный враг, ибо он повел Россию на эшафот. Но Горький не был бы Горьким, если бы был последователен в своих оценках. Сменив диоптрии на своих политических очках, он стал различать то, чего ранее не замечал, – революция «не только ряд жестокостей и преступлений, но также ряд подвигов мужества, чести, самозабвения, бескорыстия». Он с удивлением обнаружил, что «большевики -… тоже люди, как все мы, они рождены женщинами, звериного в них не больше, чем в каждом из нас. Лучшие из них – превосходные люди, которыми со временем будет гордиться русская история».

Заметил, что продолжает работать Академия наук, университет, создаются новые институты. И вывод делает: раз работает «мозг нации», значит не за горами наше духовное возрождение.

Уж не посетили ли Горького громилы из ЧК и не пригрозили ли «шлепнуть» его, если пластинку не сменит? * Да нет. Никто ему не грозил. Он сам такой: над чем утром плачет, над тем вечером смеется. Либо наоборот.

Напомним: в июле 1918 г. газету «Новая жизнь» большевики закрыли, и Горький остался наедине со своими «несвоевременными мыслями». Немного поостыв, понял: большевиков ему не переделать, дихлофосом их не выведешь, а потому самому следует как-то приноровиться к жизни в их обществе.

И Горький принял мудрое решение: делать все от него зависящее, чтобы не погибли хотя бы русская культура и наука.

Весной 1918 г. он основывает издательство «Всемирная литература», объединяет вокруг него более 300 литераторов и дает им реальную работу, т.е. попросту спасает от голодной смерти.

В 1919-1920 гг. Горький написал гору писем во спасение русской науки. Для ученых работу не надо было «придумывать», они и так работали из последних сил. Их надо было просто кормить. И Горький, заручившись поддержкой Ленина, создает Комиссию по улучшению быта ученых (КУБУ), да еще открывает в Петрограде, в бывшем великокняжеском дворце, Дом ученых.