От Ханаана до Карфагена

В финикийских городах существовала еще одна группа людей, связанных с царем. В амарнских письмах встречается упоминание хупшу (ЕА, 78, 36; 118, 23; 27 и др.), которые явно зависимы от царя, ибо Рибадди называет их «мои хупшу» (ЕА, 112, 12), но в то же время они могут свободно покидать царя (ЕА, 118, 23–28). Исследование этой категории населения Библа показало, что хупшу были наемными воинами, служившими за определенную плату и, может быть, земельный надел, которые в случае невыполнения царем своих обязательств могли оставлять службу и переходить к другому нанимателю. Так поступили хупшу Рибадди, ушедшие от него к Азиру и царям Сидона и Берита (Гельцер, 1954, 36–37). Видимо, на том же положении находились и наемные воины Тира, о которых говорил Иезекиил (27, 10–11). Они были представителями более высоких слоев населения, чем ремесленники или гребцы, ибо воинов-арвадцев пророк называет «сыновьями» Арвада, в то время как гребцов — «жителями». Поскольку военное дело было прерогативой царя, воины-наемники находились на царской службе. Следовательно, они тоже были «царскими людьми», хотя и более высокого ранга.

Однако при всем значении царского сектора в этой сфере экономики он не был единственным. Если можно предполагать царскую монополию на лес, то такой монополии на флот у царя не было. Договор Баала с Асархаддоном упоминает корабли не только царя, но и «людей Тира». Сухопутная торговля вообще в значительной степени осуществлялась частными лицами, теми, кто оставил свои имена вдоль торговой дороги от Газы к Акабскому заливу (Dalavault, Lemaire, 1979, 28–29, № 52–55). На ряде сосудов имеются надписи, сделанные до обжига, которые содержат имена ремесленников, изготовивших эти сосуды, и все они — частные лица. Другие надписи (чаще всего на кувшинах из-под вина или масла) сделаны после обжига, и в них имеется предлог l-, также обозначающий принадлежность (Dalavault, Lemaire, 1979, passim; Gibson, 1982, 19). В последних случаях речь идет, по-видимому, о хозяине содержимого сосуда, т. е. о землевладельце, продуктом работы которого (или его работников) и было масло или вино. Ремесленник, изготовивший золотую чашу, найденную в Пренесте, выгравировал на ней свое имя (Harden, 1980, 109, 180). Все эти люди никакого отношения к царям не имели. Учитывая существование в финикийских городах общины, их можно считать общинниками.

Параллельность существования в финикийских городах царского и общинного секторов экономики отразилась в сосуществовании двух весовых мер — царского сикля и сикля «ворот», т. е. общины (Ер‘аl, Naveh, 1993, 62).

Члены городской общины составляли гражданский коллектив «сыновей» (bene) города. Этот коллектив не был однородным. Его верхушку составляла аристократия. Филон Библский (fr. I, 44) говорит о «могущественных» (?????????), которые в древности в случае опасности жертвовали богам любимых детей. В двух надписях из Карфагена и Сардинии (KAI, 81; 6) упоминаются

’drnm — могущественные. Речь идет, конечно, о городской аристократии (Schiffmann, 1976, 51–52). Такое совпадение в терминологии ясно указывает на ее заимствование колонистами из метрополии. Исайя (23, 8) упоминает тирских купцов, которые были его князьями (sarim

). Речь явно идет о верхушке тирского общества. Саллюстий (Iud. 19, 1) говорит о финикийской знати, которая из жажды власти побудила многих к выселению в колонии. Тот же Саллюстий среди колонистов упоминает и плебс. Это, несомненно, соответствует финикийскому термину s‘rnm (малые), которым в тех же надписях обозначается вторая группа гражданского населения. В состав этой группы входили мелкие землевладельцы, подобные тем cultores, о которых говорит Курций Руф (TV, 4, 20), упоминая об их требовании новых земель. К «малым», по-видимому, принадлежали и ремесленники, не входившие в число «царских людей». Это были мелкие производители, владельцы весьма небольших мастерских, занятые личным трудом. Они могли объединяться в профессиональные коллегии, имевшие своих должностных лиц (Heltzer, 1990, 95–98). Такая «цеховая» организация, вероятно, помогала им выживать в условиях довольно значительной политической и экономической мощи царей и олигархической верхушки гражданского коллектива. Обе группы вместе и образовывали коллектив «сынов города».

«Сыновьями» не исчерпывалось свободное население финикийских городов. Иезекиил (27, 8) упоминает «жителей» (josbe) Сидона и Арвада, служивших гребцами на тирских кораблях. Они противопоставляются «сынам» того же Арвада, нанявшимся на военную службу в Тире (Ez. 27, 11). О социальном положении «жителей» ничего неизвестно, но они совершенно очевидно были свободными людьми, ибо могли свободно наниматься на службу в другой город. В то же время они явно стояли ниже «сыновей», так как в отличие от тех шли не на престижную службу воинов, а на более низкую в глазах общественного мнения и более трудную службу гребцов. Поступив на службу к чужому царю, они становились его «царскими людьми».