От Ханаана до Карфагена

В Северной Финикии подобную роль, вероятно, играл Арвад (Kestemont, 1983, 57). Расположенный, как и Тир, на острове, он поневоле должен был стать значительным морским центром. Много позже Страбон (XVI, 2, 14) подчеркивал предприимчивость арвадцев в морском деле. И когда в Арваде стали чеканить монеты, одним из символов города становится корабль, причем именно военный корабль, а не торговый (Rey-Coquais, 1974, 143–144). На материке, приблизительно напротив Арвада, заканчиваются Ливанские горы, а новая горная цепь начинается несколько севернее. Через это понижение и по расположенной южнее реке Элевтер сравнительно удобно проникать в долину Оронта, а через нее во внутренние районы Сирии. Это обеспечило Арваду выгодную роль в торговых связях. По Страбону (XVI, 2, 16), именно арвадцы особенно активно использовали реки для транспортировки своих грузов. Греческий географ не уточняет эпоху такого использования рек, особенно арвадцами, но современные исследователи полагают, что источник его сведений, вероятнее всего, относится к доэллинистической эпохе (Rey-Coquais, 1974, 76). Активными торговыми партнерами арвадцев были греки. Если верно, что сидонянами эллины называли южных финикийцев 11 противопоставляли их финикийцам, то последними были, вероятнее всего, именно арвадцы. В таком случае в гомеровских финикийцах, которые приобрели в Элладе столь дурную славу, надо видеть купцов Арвада, которые не брезговали и пиратством. В связи с этим вспомним, что именно военные суда изображаются на арвадских монетах, но это не помешало Арваду благосклонно принять греческих торговцев. Греческая торговая фактория Сукас была основана, по-видимому, в материковых владениях Арвада (Rey-Coquais, 1974, 76–77), где греки явно хотели закрепиться для дальнейшего проникновения внутрь Сирии.

Легкость связи с внутренними районами, обеспечившая торговую роль Арвада, делала его более уязвимым для нападений. Уже Тиглат-Паласар I брал дань у арвадцев. Как уже говорилось, город был, по-видимому, захвачен Ашшурнасирапалом II. Ассирийская угроза заставила Арвад вступить в антиассирийскую коалицию, возглавляемую Дамаском и Хаматом, и участвовать в битве при Каркаре. В этой битве арвадцы выставили 200 воинов во главе со своим царем Матинбаалом (ANET, 279). Эта цифра незначительная, если сравнить, например, с десятью тысячами пехотинцев из Хамата и Израиля и двадцатью тысячами пехотинцев из Дамаска, не считая колесниц и всадников из этих государств. Даже далекий арабский царь Гиндибу прислал тысячу воинов на верблюдах. Это говорит о незначительности сухопутных сил Арвада: видимо, в то время его владения за пределами собственного острова были незначительны. Возможно, однако, и другое объяснение такого малого количества арвадских воинов, как об этом будет говориться позже. Затем, как кажется, положение Армада меняется. Из перечней подчиненных ассирийцам государств исчезают названные Ашшурнасирапалом Амурру, Махаллата, Майза и Кайза, а также участвовавшие в битве при Каркаре Сийанну и Уснату. Зато в ассирийских анналах постоянно упоминается Арвад. Видимо, эти территории были в той или иной степени подчинены Арвадом (Rey-Coquais, 1974, 98). Время этих событий неизвестно. Но надо заметить, что уже вскоре после битвы при Каркаре политика арвадского царя Матинбаала радикально меняется. Видимо, царь понял, что силы Ассирии еще достаточно велики и ее поражение может быть лишь эпизодом. И, вероятно, вскоре после этого сражения он не только заключает мир с Салманасаром, но и устанавливает с ним относительно дружественные отношения. Последний воздает почести арвадскому божеству, а Арвад предоставляет ему возможность отдохнуть на море после неудачной битвы. При этом Арвад не упоминается в списке ассирийских данников (Katzenstein, 1973, 179–180). Может быть, именно тогда с помощью Салманасара III арвадцы и укрепили свое положение на материке. Во всяком случае это произошло явно до походов Тиглат-Паласара III, ибо тот уже отнял у Арвада его материковые владения (см. ниже).

Походы Ашшурнасирапала II и Салманасара III были, по существу, грабительскими, а получение дани — эпизодическими событиями. Положение изменилось, когда после времени упадка и внутренних волнений в 745 г. до н. э. на ассирийском троне оказался Тиглат-Паласар III. Он перешел от эффектных, но эпизодических грабительских походов к политике территориальной аннексии и прочному подчинению тех или иных государств, что очень скоро почувствовали на себе финикийцы.

Глава 8 Финикия под властью Ассирии