От Ханаана до Карфагена

В остальном, как кажется, обе колонизации имеют сходные черты. И той и другой колонизации предшествовала предколонизация. Достаточно ясно выделяемая в истории греческого колонизационного движения предколонизация теперь все более устанавливается и для финикийской колониальной экспансии. Долгие споры о характере греческой колонизации все больше приводят к выводу, что в ней можно выделить аграрную, торговую или, точнее, торгово-ремесленную тенденции, а преобладание той или другой зависело от характера метрополии, от ее экономических интересов и от тех условий, которые колонисты встречали в странах их поселения. Обе тенденции можно выделить и в финикийской колонизации, однако характер метрополии во всех случаях оставался одним. Хотя торговые интересы, по-видимому, в наибольшей степени определяли сам процесс колонизации, аграрный момент в нем, несомненно, присутствовал, и его достаточно ясно выделяют в Сардинии и, пожалуй, в Испании. Финикийские колонии далеко не всегда являлись лишь якорными стоянками, они были прочными поселениями, обладающими хоть и небольшой, но сельскохозяйственной округой. Надо заметить, что и греки порой на начальной стадии колонизации создавали такие стоянки и чисто торговые фактории, эмпории. Греческие колонии иногда создавались теми, кто потерпел поражение в политической борьбе и не имел другого пути спасения, кроме бегства и создания нового поселения. И ряд финикийских колоний были созданы оппозиционными группами знати, потерпевшими поражение во внутренней борьбе. Самым ярким примером таких поселений является Карфаген. Велика была роль оракула и у греков — дельфийского Аполлона, и у финикийцев — тирского Мелькарта. Наконец, и в Тире, и в городах Греции главная роль в организации колониальных экспедиций принадлежала государственной власти.

Все это показывает, что, хотя финикийское и греческое общества в очень важных аспектах были принципиально различны и относились к разным вариантам древнего мира, их колонизации указывают на аналогии в чрезвычайно важных областях. Видимо, более тщательное сравнительное изучение обеих колонизаций сможет выявить общие закономерности колонизационного движения в древности независимо от того, относится ли общество метрополии к античному или древневосточному миру.

Что касается финикийских колоний, то они, будучи элементами Тирской державы, естественно, тоже оставались в мире Древнего Востока. Крушение этой державы создало только предпосылки для перехода на античный путь развития общества. Однако обретение независимости, освободив колонии от власти далекого тирского царя, оставило их наедине с окружающим туземйым миром и ослабило связи с Востоком. В Испании это спровоцировало усиление тартессийского давления, с одной стороны, и изменение экономических условий существования финикийских поселений — с другой. Следствием этого явился отказ нахождения финикийцами в большинстве поселений и концентрация их в немногих городах, что, естественно, привело к стремлению сохранить старые традиции жизни. Вторым последствием обретения колониями независимости стало карфагенское завоевание.

Первоначальная независимость Карфагена от Тира и относительно быстрая ликвидация монархии тоже создали предпосылки для античного пути развития. Надо иметь в виду также, что Карфаген географически находился довольно далеко от основной территории Востока, и его восточные связи были не очень сильными. Экономические, а затем и политические интересы объединяли его скорее с этрусками или греческими колонистами, а также с другими народами центра и запада Средиземноморья, чем с метрополией. Отношения со всеми этими народами были разнообразны — от союза и партнерства до открытых жестоких войн. Но в любом случае они имели для Карфагена гораздо большее значение, чем контакты с далеким Тиром, с которым его связывали исключительно духовные узы.

Еще на сравнительно раннем этапе своей истории Карфаген приступает к колонизации Питиуссы, а распад Тирской державы позволил ему строить на ее обломках собственную. Одновременно карфагеняне захватывают значительные плодородные территории непосредственно вблизи своего города. Подчиняют они и некоторые районы с местным населением, как например, остатки Тартессийской державы. В результате под властью Карфагена оказались огромные территории, и образуется мощное государство, ставшее одним из самых сильных и значительных в Средиземноморье. Это не могло не отразиться на экономических и социальных отношениях в Карфагене. После завоевания плодородных территорий, часть которых Карфаген включил в свою хору, начинает развиваться земледелие. С течением времени оно будет играть все более значительную роль в экономике, определяя не только экономические, но в значительной степени и политические интересы части карфагенской знати. Таким образом, карфагенское хозяйство становится многоотраслевым и разнообразным.