От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры

Одновременно с завоеванием среднеазиатских ханств Россия продолжила движение по направлению к Китайскому Туркестану, примыкавшему к нашему Заилийскому краю. Там тоже было не все спокойно – кочевые калмыки Китайского Туркестана давно донимали набегами наших подданных – казахов. Когда же дунгане (китайцы-мусульмане) подняли мятеж против китайцев и образовали собственный Кульджийский (или Илийский) султанат. Располагался новый султанат к северо-востоку от Кашгара вдоль границ владений Якуб-бека. При этом новая мусульманская территория в долине реки Или контролировала стратегически важные проходы в нашу Южную Сибирь.

Почувствовав силу, кульджийцы стали нападать как на нас, так и на китайцев, все более яростно. Не имея возможности справиться с мятежниками, китайцы обращались за помощью к нашим властям. Но до поры до времени у нас тоже не было сил наказать разбойных дунган. Однако произвол на границах недавно завоеванного края был недопустим и опасен. Чтобы замирить население приграничных китайских областей, в 1869 году военный губернатор Семиреченской области генерал-майор Герасим Колпаковский с отрядом из трех рот и трех казачьих сотен двинулся в западнокитайские владения. Около озера Сайрам-Нор, встретив огромные скопища таранчинцев (так в России именовали жителей Кульджи), он вступил с ними в бой и рассеял их, а затем взял с боем крепость Каптагай.

Но таранчинцы и калмыки вскоре снова начали скапливаться у речки Борахудзир, поэтому Колпаковский направился туда и, наголову разгромив кочевников, занял крепостицы Мазор и Хоргос. Впрочем, из-за недостатка сил Мазор вскоре пришлось оставить. После этого в Заилийском крае стало тихо, но, как оказалось, ненадолго. Набеги, разбой и грабежи Большой Орды в русской приграничной полосе продолжились.

Что касается Кульджийского султаната, то он тоже проводил враждебную политику по отношению к России. Шайки с его территории постоянно грабили казахов Большой Орды в русской приграничной полосе и скрывались от возмездия в султанате. Тамошний правитель султан Алахан на все запросы и требования Колпаковского прекратить беспредел отвечал отказом. Более того, узнав о прибытии нашего отряда на реке Уртен-Музарт, он заявил:

– Если русские не уберутся, то я их просто вырежу!

Теряя терпение, Колпаковский чуть ли не ежемесячно запрашивал у Кауфмана разрешения на новый карательный поход, но тот отказывал, ссылаясь на нежелание Петербурга ввязываться в пограничные разборки с Китаем:

– Кульджа – мятежная провинция Поднебесной. Пусть китайцы сами принимают меры против наглого султана Алахана.

Понимая, что тучи над его головой сгущаются, Алахан обратился за помощью к правителю соседней Кашгарии Якуб-беку, предложив вместе выступить против России.

– Этот безумец хочет моей смерти! – заявил Якуб-бек, выслушав посланца султана. – Я слишком хорошо знаю могущество русских, чтобы на них нападать. Пусть Алахан потягается с Ярым-падишахом, а мы посмотрим, что из этого выйдет!

Ярым-падишахом в Средней Азии именовали Кауфмана. Якуб-бек свою карьеру начинал в Бухаре и Коканде, поэтому был достаточно осведомлен о силе русского оружия и ввязываться в авантюру с ними не желал. Он мечтал захватить Кульджу.

Надо сказать, что занятие Кульджи имело бы для нас стратегическое значение. Дело в том, что в этом случае перекрывался горный проход, по которому некогда ринулись на Русь орды монгольских завоевателей. Поэтому этот проход расценивался Главным штабом как аналог ведущего в Индию Хайберского коридора. Однако это было не единственным достоинством долины Или. Геологи Кауфмана прекрасно знали о богатых залежах полезных ископаемых. Одновременно долина служила главной житницей огромного региона. Принятие решения ускорило сообщение лазутчиков, что Якуб-бек сам собирается захватить Кульджу. Если бы это ему удалось, на нашей границе появилось бы достаточно мощное мусульманское ханство с предприимчивым правителем, пользующимся расположением англичан. Последствия этого для нас могли быть печальными.

В апреле 1871 года, после консультаций с Петербургом, Кауфман дал разрешение Колпаковскому навести порядок в разбойничьих землях. Вскоре Кульджа получила ультиматум от Колпаковского, в котором тот требовал выдать грабителей и разбойников, скрывающихся в султанате, возместить российским подданным нанесенный ущерб, а также разрешить русским купцам торговать в Кульдже. Это был ультиматум.

– Если же ваш султан откажется выполнить мои требования, то горько пожалеет! – сказал Колпаковский передавая свое письмо посланцам.

Получив письмо, султан Алахан медлил с ответом. Понять его было можно. Пчелы не могут воевать против меда, и Алахан, сам первейший из разбойников, не мог отдать на расправу свое ближайшее окружение.

Между тем грабежи и беспорядки на границе только множились.

* * *