От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры

Гладстон предложил Александру II создать в Средней Азии нейтральную зону между английскими и русскими владениями, неприкосновенную для обеих сторон и предотвращавшую их непосредственное соприкосновение. Следует заметить, что на Гладстона произвела большое впечатление записка, составленная Генри Роулинсоном, утверждавшим, что если русские дойдут до Мерва, то в руках у них окажется ключ от Индии.

Что касается России, то нам также нужны были гарантии мира в Средней Азии. Это диктовала не только политика, но и экономика. Даже либеральный «Вестник Европы» в мае 1869 года писал: «Нам предоставляется новое обширное поле для деятельности… громадный рынок для сбыта изделий Восточной России, несмотря на английскую конкуренцию». Журнал сетовал на недостаточную поддержку правительством русской торговли, которая «должна прокладывать себе путь сама», в то время как британское правительство активно поддерживает свою торговлю. В статье указывалось на необходимость активно приступить к разработке местных минеральных ресурсов, развивать промышленность и пути сообщения в крае, не увлекаться только административными мерами, а придать русской политике в крае «характер экономический, промышленный, торговый».

Тогда же в Бухару был послан специальный агент Министерства финансов Николай Петровский, который в отчете писал: «В настоящее время можно с уверенностью сказать, что торговля русским товаром имеет здесь первостепенное место и тяготение Бухары к Макарию чувствуется на каждом шагу. Русскими хлопчатобумажными произведениями (кроме кисеи, но с прибавлением тика, которого из Афганистана не привозят) Бухара завалена буквально сверху донизу. На мой взгляд, русского бумажного товара по крайней мере раз в шесть более английского. Я видел на базаре этикетки фабрик Соколова, Богомазова, Сучкова, Истомина, Муравьева, Корнилова, Шереметьева, Манулилова, Сидорова, Морозова, Урусова, Баранова, Зубкова, Борисова, Миндовского, Фокина и Зизина. Затем идут сукно фабрик Осипова, Ремезова и Туляева, плис, парча и бархат, кожи кунгурская и уфимская, юфть, пряжа (ярославская и Лодера), прутовое, полосатое и листовое железо, чугунные котлы, медь, латунь, олово, свинец, меха, медные и железные изделия, фаянсовая посуда, сахар, леденец (преимущественно Кокина), сахарный песок, квасцы (идут больше ушковские), купорос (синий), нашатырь, сандал (идет тертый), фуксин (первый сорт; второй и третий не идут), стеариновые свечи, писчая бумага, ртуть, мишура, бисер, краски, сундуки и всякая мелочь».

Прочитав доклад, в Петербурге удовлетворенно потерли руки:

– Что ж, в настоящее время наши товары на бухарских рынках преобладают, и это лучшая из всех новостей!

Говоря откровенно, англичане были к этому времени вышвырнуты с бухарского рынка, а следовательно, и со всего среднеазиатского!

…Переговоры начались с того, что министр иностранных дел лорд Кларендон пригласил к себе русского посла барона Бруннова и обратился с предложением:

– Господин Бруннов, нельзя ли для успокоения общественного мнения в Англии и для предупреждения осложнений договориться о создании между русскими и английскими владениями в Средней Азии нейтрального пояса, который предохранил бы нас от всякого случайного соприкосновения.

– Под этим «нейтральным поясом» вы подразумеваете Афганистан? – тут же задал поясняющий вопрос Бруннов.

– В том числе, – расплывчато ответил министр.

– Я передам ваше предложение канцлеру! – склонил голову посол.

Канцлер Горчаков предложение английского министра принял. Императору он воодушевленно докладывал:

– Ваше величество, наконец-то у нас появятся гарантии мира в Центральной Азии и намордник на наших генералов, которым не терпится вымыть сапоги в Индийском океане!

Александр II, неожиданно для канцлера, склонил голову и глянул на носки своих сверкающих сапог:

– Кстати, было бы совсем неплохо, а то и мои подзапылились! Впрочем, договариваться с англичанами будем!

После этого Горчаков поручил Бруннову объяснить Кларендону, что создание нейтральной зоны как нельзя лучше отвечает намерениям России. 24 февраля 1869 года уже Горчаков, предлагая Англии отказаться от предубеждений против России, писал своему британскому коллеге: «Оставим эти призраки прошлого, которые должны бы были исчезнуть при свете нашего времени!.. Со своей стороны мы не питаем никакого страха к честолюбивым видам Англии в центре Азии, и мы вправе ожидать такого же доверия к нашему здравому смыслу. Но что может смутить рассудок, так это взаимное недоверие!»

В заключение канцлер поручал Бруннову повторить английскому министру иностранных дел свое «положительное уверение, что его императорское величество считает Афганистан совершенно вне той сферы, в которой Россия могла бы быть призвана оказывать влияние, и что никакое вмешательство, противное независимости этого государства, не входит в его намерения».

Одновременно Александр II изложил английскому послу Генри Уэлсли свой собственный взгляд на среднеазиатские дела: