От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

В августе 1923 г. на заседании Межсовхима при Артуправлении РККА были обсуждены практические вопросы организации в стране производств ОВ. В частности, были даны поручения по разработке заводского метода получения кожно-нарывных СОВ: иприта – Химическому институту им. В. Я. Карпова (Москва, проф. А. Н. Бах), люизита – проф. А. Е. Фаворскому (Петроградский университет). Было решено также развернуть на Ольгинском химзаводе (Москва) производство фосгена мощностью в 10 тыс. пудов в месяц [150]. В конце сентября Межсовхим назначил проф. Е. И. Шпитальского руководителем работ по выпуску партии иприта в полузаводском масштабе на одном из заводов Москвы [370]. А уже в середине октября Межсовхим решил перенести место размещения будущего производства иприта с Ольгинского завода на окраине Москвы на завод «Фосген» в ее центре (на Триумфальной площади; одно время это место именовалось площадью Маяковского), где выпуск фосгена для военных нужд был организован еще в Первую мировую войну [370]. Наконец, 8 ноября 1923 г. ГАУ РККА подписало договор о полузаводском изготовлении партии иприта (60 пудов), за что армия уплатила Анилтресту 40 тыс. руб. золотом. Предусматривалось также, что завод осуществит разливку иприта по артснарядам.

Само это принципиальное достижение произошло между 30 августа и 3 сентября 1924 г., когда завод на Триумфальной произвел первую партию иприта в количестве 18 пудов [370]. Изготовление всех заказанных 60 пудов иприта было закончено к 8 августа 1925 г., после чего выпуск продолжался по крайней мере до конца 1926 г. Разлив иприта по боеприпасам производился на самом заводе для последующих опытных стрельб на полигоне в Кузьминках.

Из мыслей небожителя:

«…Вопрос государственной обороны в настоящих условиях в огромной мере сводится к военной химии.

Я считаю вообще вопросы военной химии теснейшим образом связанными с вопросами химической промышленности. Наш план военно-химической обороны должен быть согласован с потребностями нашего хозяйства.

…Те же самые вещества химии для сельского хозяйства, которыми отравляют сусликов или саранчу, могут нам оказать услугу против империалистических разбойников, если бы те попытались нас удушить…»

Л. Д. Троцкий, май 1924 г.,

Московский губернский съезд химиков [61].

После успеха с выпуском опытной партии иприта решения по организации промышленных производств ОВ стали приниматься много легче. Во всяком случае, уже 25 мая 1925 г. после соответствующих армейских обращений президиум ВСНХ СССР – председатель Ф. Э. Дзержинский (1877–1926) – передал Ольгинский химзавод из Анилтреста в Главвоенпром «для экспериментальных работ Химического комитета РВС СССР по ОВ». А 14 июля 1925 г. вышло уже постановление СТО СССР «О передаче Ольгинского химического завода Анилтреста в Главвоенпром», подписанное заместителем председателя СТО СССР А. Д. Цюрупой (1870–1928) [395]. Так этот вопрос решился окончательно.

Рассмотрим далее деятельность руководства страны по ее химическому вооружению, которая осуществлялась в органах власти и управления. В первую очередь речь идет о СТО СССР и двух его подразделениях. Поначалу это было Распорядительное заседание (РЗ) СТО СССР, которому СТО решением от 13 мая 1927 г. предоставил «на правах СТО решать все вопросы обороны страны». Армию в РЗ представляли К. Е. Ворошилов и И. С. Уншлихт. Потом военные дела стал решать специально созданный Комитет обороны (КО) – структура, которая в будущем будет более известна как ВПК (Военно-промышленная комиссия) при правительстве СССР. Вопросы химической войны обсуждались и решались также и в других органах, которым надлежало исполнять решения: в Мобилизационно-плановом управлении (МПУ) ВСНХ СССР, в спецуправлении ВСЕХИМПРОМа ВСНХ, в секторе обороны Госплана, в ГВМУ НКТП, в Комитете по химизации при СНК СССР. И, конечно, когда было необходимо, вопросы переносились в само правительство – СНК СССР. Как видим, и тогда органов управления было очень много.

Следует подчеркнуть, что главным направлением устремлений нашей армии была вовсе не оборона, а подготовка к наступательной химической войне. Именно на это была нацелена вся активность не только руководства Красной армии, но и работавшего с нею в общей связке ОГПУ, в первую очередь ЭКУ ОГПУ. Нижеследующая подборка писем армии-ОГПУ дает лишь отдаленное представление об уровне нажима на власть при подготовке и в начале первой пятилетки и, в частности, на только-только возрождавшуюся промышленность [376].