От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай; Мои путешествия по Сибири

На Тихонозадонском прииске я провел еще несколько дней в Ленском товариществе, где горный инженер Грауман уже начал проводить новые порядки, а затем, захватив препаратора Кириллова, который оставался во время моих разъездов на этом прииске для сбора коллекций, я выехал на резиденцию Бодайбо. Еще оставалась неделя летнего времени, и мне захотелось проплыть вниз по р. Витиму на лодке, чтобы осмотреть выходы коренных пород и связать этим маршрутом наблюдения в приисковом районе с наблюдениями на берегах р. Лены, выполненными в начале лета. На резиденции я в этот раз познакомился с горным исправником Витимского округа, человеком непомерной толщины и кутилой. Он служил раньше в гвардии или в кавалергардах; прокутился, задолжал и вынужден был занять должность полицейского начальника на Ленских приисках, чтобы поправить свои дела. По приискам он ездил всегда в тарантасе, так как ни одна верховая лошадь не выдерживала его тяжести. Рассказывали, что спиртоносы использовали это обстоятельство. Они положили бочку спирта в тарантас, закрыли ее офицерским пальто, один из них нарядился ямщиком и повез бочку на Успенский прииск. Когда горная стража остановила тарантас на перевале, ямщик объявил, что везет горного исправника, который спит и не велел себя будить до Успенского прииска. Казаки заглянули в тарантас, увидели офицерское пальто на огромном пузе и пропустили спирт.

Для объяснения причин принятия гвардейским офицером полицейской должности на далеких приисках нужно сказать, что в это время окружной горный инженер и горный исправник на золотых приисках не могли бы существовать на государственное жалованье ввиду дороговизны жизни на местах, где все было привозное. Поэтому они получали регулярно крупную сумму от золотопромышленников, которая раскладывалась по приискам данного округа в зависимости от числа занятых рабочих и, кроме того, получали бесплатно квартиру и отопление. Естественно, что горный надзор смотрел сквозь пальцы на некоторые нарушения правил безопасности на горных работах, на снабжение и жилищные условия рабочих, на соблюдение такс на товары и припасы в приисковых лавках, на качество товаров, на продолжительность рабочего дня. Мелкие золотопромышленники больше считались с правилами горного надзора, чем крупные, – они платили немного в счет субсидии и к ним относились строже.

Получив в конторе пароходства по Витиму лодку и гребца, которых я должен был сдать на пристани Виска этого пароходства у с. Витим, я поплыл вместе с Кирилловым вниз по реке, останавливаясь у береговых скал для их осмотра. Плавание продолжалось четыре дня. Ночевали в моей палатке на берегу, согреваясь вечером у костра, так как ночи на реке уже были холодные. Тишину безлюдных берегов очень редко нарушал шум колес встречного или обгонявшего нас парохода. На обоих берегах поднимались крутые склоны гор, покрытые сплошной тайгой. К сожалению, осмотр не удалось довести до устья р. Витима. На пристани Воронцовка мы узнали, что в ночь на следующий день из с. Витим должен отплыть пароход вверх по р. Лене; ждать следующего пришлось бы больше недели. Чтобы попасть к ночи в Витим, нужно было очень торопиться, и поэтому осмотреть удалось только первые обнажения ниже Воронцовки, а затем плыть безостановочно до устья Витима, так что проследить переход от более древних конгломератов и кварцитов, выступавших ниже Воронцовки к приленским известнякам, уже нельзя было.

Но эта поездка подтвердила наблюдение, сделанное на маршруте с р. Кевакты до Крестовки на р. Лене, что горные породы района приисков значительно древнее известняков р. Лены (считавшихся тогда силуром, но в действительности представлявших кембрий) и залегают под ними несогласно, как показали конгломераты ниже Воронцовки, содержавшие гальку этой древней свиты. Кристаллические сланцы, встреченные на берегах р. Витима ниже устья р. Бодайбо, а также на Патомском нагорье, приходилось считать еще более древней свитой.

На пароходе мы проехали вверх по р. Лене до Усть-Кута, а далее тянулись в лодке на бечеве вышеописанным способом до ст. Жигалово.

XI. Как образовались богатые россыпи Ленского района

Изучение геологии Ленского района и его золотых приисков, выполненное летом в 1890 и 1891 гг., дало мне достаточно материала, чтобы составить общий геологический очерк этой местности и выяснить основные особенности золотоносных россыпей.

Эти предварительные отчеты оказались единственными, которые я дал о дальней тайге, в которую мне больше попасть не пришлось. Дневника я не вел еще, все наблюдения были кратко записаны только в полевых книжках; собранные коллекции остались без подробной обработки в Иркутском горном управлении. Часть моих наблюдений позже использовал геолог А. П. Герасимов, изучавший в 1900–1903 гг. дальнюю тайгу; я передал ему свои полевые книжки. Наблюдения поездки в лодке по р. Витиму не были обработаны.