От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай; Мои путешествия по Сибири

Обе лодочные поездки по рекам были выполнены уже не в бате, а в лодках. В поездке по р. Селенге приняла участие моя жена, которая приехала из Иркутска в Усть-Кяхту, чтобы познакомиться с этим видом полевой геологической работы. Плавание по р. Чикою я выполнил вдвоем со служителем Иркутского музея Иосифом; оно дало много интересных наблюдений.

Из наблюдений последних двух лет отметим более общеинтересные.

Лодочная поездка с женой по р. Селенге дала много впечатлений, так как берега этой реки живописны, обилуют красивыми скалами, видами на высокие склоны, покрытые кудрявым лесом, на широкие долины с полями и лужайками. Многочисленность хороших обнажений позволяет составить себе ясное представление о строении и взаимоотношениях горных пород. Немного выше г. Селенгинска мы испытали несколько тревожных минут. Здесь в Селенгу впадает р. Чикой; наша лодка попала в узкий проток с очень быстрым и извилистым течением и водоворотами; лодку бросало то в одну, то в другую сторону, и в ожидании крушения мы взялись уже за плавательные пояса. Но наш гребец, служитель музея Иосиф, хорошо справился и вывел лодку в главное русло.

Покинув на время лодку, мы поехали на своих лошадях, прибывших уже порожняком в Селенгинск, по тракту на восточный берег Гусиного озера, где посетили и осмотрели разведки на уголь, которые вел здесь Шейнцвит, погуляли по шурфам и разрезам, вскрывавшим на склоне высокой горки Баин-Зурхэ всю угленосную толщу, выкупались в чистой воде озера, осмотрели большой оползень Ташир и вечером вернулись в Селенгинск, чтобы на утро ехать дальше. Отмечу кстати, что этот Селенгинск, бывший уездный город, называется Новым. На следующий день мы проплыли мимо Старого Селенгинска, расположенного на правом берегу реки (Новый – на левом) ниже по течению, на узкой высокой песчаной террасе, и имевшего вид небольшой захолустной деревни. Удовольствие нашего плавания по р. Селенге несколько отравляли комары, которых на лугах по берегам этой реки водится особенно много, гораздо больше, чем в остальных частях Селенгинской Даурии.

Нижнее течение р. Селенги дало много новых сведений; прорвав Хамар-Дабан, река круто поворачивает на запад, к Байкалу, и перед выходом в свою дельту долго течет вдоль крутого правого склона своей долины, создавая много обнажений, тогда как почтовый тракт и железная дорога проложены по высокой террасе левого берега, лишенной выходов коренных пород.

Лодочная поездка по р. Чикою в 1898 г. также была интересна. Я сделал пересечение хребта Малханского и спускался с него к с. Коротково на р. Чикое, чтобы купить там лодку и проплыть по этой реке, а повозки отослать сухим путем к ее устью. Но в конце спуска нас задержал карантин – мы ехали из местности, в которой свирепствовала сибирская язва, а в долине Чикоя ее не было. Пришлось остановиться у карантина на ночлег и послать рабочего пешком в село Коротково за лошадьми для перевозки к реке багажа; это задержало нас на сутки. Наши повозки поехали порожняком назад, а мы поплыли на лодке. Ниже с. Байхор река отклоняется дугой на юг от тракта из Кудары в Ямаровку, дважды пройденного мною (в 1892 и 1896 гг.) и пролегающего по тектонической долине между двумя южными цепями Малханского хребта, содержащего несколько крупных селений. Вдоль р. Чикоя в этой дуге никакой дороги нет, скалы обоих берегов часто обрываются в воду, и изучать обнажения можно только с лодки (или зимой со льда). В этой дуге Чикой на некотором протяжении являлся даже границей с Монголией, и два поселка – Джиндинский и Шарагол – назывались караулами; впрочем, никакой охраны границы мы не видели, никто не проверял наших документов, а население этой пограничной полосы свободно ездило в Монголию на охоту, сбор ягод и кедровых орехов, даже вывозило оттуда лес и скот.

Ниже Шарагола я обратил внимание на высокую гору правого берега с плоской вершиной. У ее восточного подножия выходили нарушенные угленосные отложения, а вершина оказалась состоящей из покрова базальта. Контраст между нашей и монгольской стороной был большой. На нашем берегу попадались селения, видны были люди, скот, на монгольской – все было пустынно, склоны гор одеты тайгой, ни признака жизни. Выше с. Большая Кудара Чикой отходит от границы и поворачивает на север. Здесь к правому берегу подходят отроги северной цепи Малханского хребта – Бичуринской гряды и оканчиваются двумя горами из вулканических пород, которые называются Большой и Малый Кумын. На их склонах кое-где ясно видны выходы желтых четвертичных песков.