От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай; Мои путешествия по Сибири

Животный мир южного берега озера вообще был небогат: мы видели только пищух, ласточек, гнездившихся в береговых обрывах, чаек и стаи рыб в речках. Озеро уходило далеко в обе стороны; оно имеет около 100 км длины и до 60 км ширины. Вдали, за северным берегом, тянулась одна из высоких цепей Наньшаня, с зубчатым гребнем и несколькими вечноснеговыми вершинами, часто скрывавшимися в тучах. Хорошо виден был и остров Куйсу среди озера – в виде косого плато с зелеными откосами, окаймленными у воды белыми и серыми скалами. Значительно ближе него, но западнее, из воды поднималось несколько белых скал, вокруг которых кружились чайки.

Остров Куйсу среди Кукунора представляет своеобразное убежище буддийских отшельников, которые только зимой, когда озеро замерзает, могут сообщаться с внешним миром, а летом совершенно отрезаны от людей, так как на озере нет ни одной лодки. Поэтому не мешает привести здесь сведения об этом острове, которые собрал геолог А. А. Чернов, участник позднейшей экспедиции Козлова. Он добрался до острова вдвоем с казаком Четыркиным, на имевшейся в экспедиции складной лодке, с большим риском, так как в конце августа погода была бурная и озеро сильно волновалось; расстояние от южного берега до острова около 25 км.

Промокшие до нитки путники причалили к острову поздно вечером и провели ночь в маленькой пещере, где нашли запас аргала, позволивший развести огонь и обсушиться. Утром они обнаружили другую пещеру и в ней увидели отшельника, который сидел на особом возвышении перед открытой книгой и бормотал молитвы; перед ним стояли молитвенные чашечки и блюдечки. Увидев гостей, словно свалившихся с неба, монах вскочил, страшно испуганный, руки его тряслись, зрачки расширились. Приняв хадак, поднесенный ему для успокоения, он поспешно стал усаживать гостей на полу, бросив на него баранью шкуру, и поставил перед ними все свои съестные припасы.

Скороговоркой, заплетающимся языком, он все время выкрикивал слова молитвы или заклинания, временами проводя пальцем по горлу и насильственно улыбаясь. Потом он схватил большую чугунную чашу и выбежал из пещеры, чтобы поспешно подоить коз; теперь можно было расслышать непрестанно повторяемое слово «тэр-занда, да-тэр-занда-да» («что делать, что делать»). Подоив коз, он поставил чашу на огонь. Увидев, что гости едят как люди, он понемногу успокоился, чаще улыбался, но не сводил с них глаз и быстро перебирал четки, шевеля губами. Угощение состояло из простокваши, сушеного творога и масла; у монаха был еще кирпичный чай, дзамба и совершенно высохшая баранья нога – очевидно, приношения паломников, посетивших остров еще прошлой зимой.

После угощения гости пригласили монаха посмотреть их лодку, чтобы убедить его, что они не прилетели с неба. Тогда он понял, что гости – иностранные люди, а подарки – перочинный ножик и пустая жестянка – окончательно успокоили его, и он пригласил гостей следовать за ним, показывая, что на острове есть еще отшельники. Их оказалось двое, каждый жил в отдельной пещере. Все они были пожилые, но не старые, тангутского типа; они были одеты в бараньи шкуры, мало напоминавшие одежду; на ногах – низкие сапоги, кое-как сшитые из шкур, шерстью внутрь. Первый монах был выбрит и имел обычный вид ламы, а другие два обросли волосами, которые им заменяли головные уборы.

Гости осмотрели небольшую кумирню в громадной нише в скале, в которой находились глиняные статуи сидящего Будды в аршин высотой (всего 21 статуя), затем обошли весь остров и сделали съемку его, собрали образчики горных пород. Остров имеет 1650 м в длину, 560 м в ширину в самой широкой части и состоит из нескольких уступов, высший из которых достигает 80 м над уровнем воды озера.

Берега частью обрывистые, скалистые, частью пологие. Вокруг них в воде видны были большие стаи крупной рыбы одного вида, указанного выше, плавали стаи черных и белогрудых бакланов и летали чайки, гнездившиеся на скалах острова. На последнем живут также крачки, гуси, турпаны, жаворонки, вьюрки, краснохвостки и горихвостки, а из четвероногих – только лисицы. Ни деревьев, ни кустов нет, но есть полынь, дикий лук, тмин, дэрису, крапива, астры, мальва, папоротники. Трава сильно общипана, так как у отшельников имеется полтораста овец и коз, которые и доставляют им молоко, мясо, одежду, топливо (в виде помета) и освещение (в виде масла). Но, к удивлению, это стадо было не общее, а разделено, и не равномерно: самый богатый лама имел 80 штук, другой – 50, а третий только 20 – и, очевидно, жил впроголодь. Кроме того, по острову бродила ожиревшая лошадь, ценная как производитель аргала. Зимой отшельники по очереди отправлялись верхом на берега для сбора подаяния. Для овец и коз возле каждой пещеры были устроены загородки, где животные проводили ночь.

Вода в Кукуноре горько-соленая, и пить ее нельзя. Монахи и животные пользовались дождевой водой, собиравшейся в ямах, вырытых вблизи пещер; эта вода была мутная, солоноватая и с неприятным привкусом от загрязнения.