От Киева до Москвы: история княжеской Руси

Пока князь и его войско брало город, ватаги простых новгородских мужиков и псковские крестьяне очищали окрестную землю. Немцы уже раздавали деревни феодалам, некоторых война застигла в приобретенных селах, другие прислали доверенных слуг. Участь их была печальной, народ побивал всех подряд. Но Александр понимал, что главная схватка еще впереди. Он приказал псковичам, чтобы тоже собирали ополчение. После германских безобразий город откликнулся единодушно, боеспособные мужчины рвались расквитаться с крестоносцами и занимали место в строю. С пополненной ратью князь вступил в Эстонию, принялся разорять неприятельскую территорию.

Но и Орден уже готовил сокрушительный контрудар, поднял рыцарей, отряды ливов, латышей, эстонцев, на подмогу подоспели датчане. Причем с Александром заведомо решили расправиться, как с защитником Юрьева Вячко. Рассуждали, что убили смелого князя и Эстония досталась крестоносцам. Нужно и этого князя прикончить, тогда падет Русь. У села Хаммаст передовой отряд новгородцев напоролся на главные силы врага, и его раздавили. Воеводы Домаш Твердиславич и Кербет сложили головы в неравной драке, бежавшие воины рассказали Александру — на русских валит вся мощь Ливонского ордена.

Назревала решающая битва, и князь схитрил. Он сделал вид, будто хочет уклониться от сражения, начал отступать. Германское командование клюнуло на уловку, двинулось следом. А Александр Невский заманивал врага на выгодную для себя позицию, на лед Чудского озера. Весной он был еще крепким, идеально подходил для развертывания и маневров войск. Русские остановились у острова Вороний Камень, в узкой части водоема, где Чудское озеро соединяется с Псковским. Общие силы сторон были примерно равны, по 15–20 тыс. воинов. Но преимуществом Ордена была тяжелая панцирная конница. Она всегда строилась клином, русские называли его «свиньей». На острие сосредотачивался кулак отборных бойцов, ряды рыцарей прикрывали строй с боков, а в середине шла пехота. Разогнавшись в атаке, «свинья» прошибала шеренги противника, а потом вступали в дело пешие ландскнехты и довершали разгром. В таких количествах, как на Чудском озере, рыцарская кавалерия собиралась редко.

Александр развернул рать вдоль русского берега. В центре он поставил воеводу Раздая с новгородскими и псковскими ополченцами, а на флангах разместил владимирские полки и конные дружины. Князь обратился к воинам, воодушевил их призывом постоять за русскую землю. Они преисполнились «духа ратного», говорили Александру, что «ныне приспе время положити главы свои за тя!» День «положити главы» настал 5 апреля 1242 г. На рассвете блистающая сталью «свинья», набирая скорость, покатилась к русским боевым порядкам. Ее встретил дождь стрел. Кто-то из крестоносцев слетал с седла, и его добивали копыта коней, но атака казалась неудержимой. Сомкнутый таран рыцарей прорезал надвое передовой полк, проломил ощетинившиеся копьями ряды новгородцев.

Но дальше конница уткнулась в высокий заснеженный берег, завязла и застопорилась. А с флангов навалились русские полки. Летописец сообщал:

«Тогда бысть сеча зла на немцы и на чудь, трус велик от копейного коления и звук от мечевого сечения, яко и озеро помрьзе двигнутися, и не бо видете леду, покрыто бо бяше кровью».

Этот автор был очевидцем «копейного коления», «мечного сечения», залитой кровью ледяной глади. Описывал, как в разгар битвы он сам видел «полки Божии на воздусе». Умелые владимирские бойцы пробивались сквозь рыцарское боковое охранение, копейные удары княжеских дружин опрокидывали вражеских латников. Фланги порушили, врубились в эстонскую и латышскую пехоту, косили ее, как траву. А головное ядро лучших орденских рыцарей взяли в клещи и окружали. Русские запасли специальные крюки, стаскивали крестоносцев с коней, глушили топорами и булавами, разбивая шлемы вместе с черепами.

Смешавшиеся неприятели начали откатываться назад. Но уйти им не давали, преследовали и долбили. Бегущую лавину целенаправленно загоняли на участок, где со дна били ключи, и лед был тонким. Под тяжестью тысяч людей в доспехах, сотен лошадей, он стал трещать и ломаться, целые подразделения проваливались и тонули. Рыцарей погибло по одним источникам 400, по другим 500, а пеших ландскнехтов никто не считал, их тела валялись «на семи верстах». Это был невиданный по масштабам разгром. Каждый рыцарь сам по себе являлся сильной боевой единицей, командиром отряда. Для сравнения можно отметить, что в 1214 г. в битве с французами при Бувине пало 70 германских рыцарей, и вся Европа заговорила о тяжелом поражении немцев.[140]. На Чудском озере произошло именно «побоище». 400–500 рыцарей, да еще 50 попало в плен!

В Пскове и Новгороде празднично трезвонили колокола, все население с крестами и иконами выходило встречать победителей. Князь Александр подвел красноречивый итог: