От Киева до Москвы: история княжеской Руси

Александр приехал в Сарай, когда Неврюева рать уже выступила в поход. Но Сартак не перекладывал на него вину Андрея, не смешивал братьев. Он наверняка знал об отказе Невского участвовать в папских играх — посольство видели многие, татары обязательно выяснили бы его цель и результаты. А после встреч и разговоров ханский сын искренне зауважал князя и подружился с ним. Известно, что Сартак был христианином. Может быть, несторианином, но некоторые исследователи считают, что он склонился к православному крещению под влиянием Александра[145]. Он выразил желание и побрататься с князем по монгольскому обычаю, стать его «андой».

Невский не мог предотвратить карательную экспедицию, терзавшую Русь, но он сделал все, чтобы смягчить гнев Сартака. Действительно, по ордынским меркам, погром Неврюя был весьма скромным, ограничился одним Переяславлем, после чего рать повернула назад. А расчеты Святослава II, что хан в благодарность за донос отдаст великое княжение ему или сыну, не оправдались. В Орде не любили и презирали слабых. Мало ли, что законный. Но какой из тебя князь, если тебя дважды прогоняли? Сартак выдал ярлык понравившемуся ему Невскому. Святослав не солоно хлебавши вернулся в свой Юрьев-Польский, где вскоре и умер. А Александра торжественно встречала вся Владимирская земля. В него верили, на него надеялись. Узнав о его приезде, жители облегченно выбирались из лесных чащоб, куда попрятались от татарских ратей.

Оставался еще один очаг борьбы с Ордой, Галиция и Волынь. Но прогнозы Невского, к чему приведет союз с западом, вполне оправдались. Один «союзник» Даниила и Андрея, Миндовг, узнав о гибели владимирских полков, сразу же вторгся на смоленскую и новгородскую землю. С большим трудом удалось его разбить и выгнать. Другой «союзник», Иннокентий IV, прислал Даниилу королевскую корону. Князь официально признал папу «своим отцом», а за это католический посланник короновал его. Но Иннокентий был щедрым не только на побрякушки. Одновременно он объявил крестовый поход против татар и… русских.

В 1253 г. папская коалиция двинулась в наступление. Двинулась в весьма выразительном сочетании, на одном фланге ливонские рыцари, на другом Даниил Галицкий с литовцами. Силы Ордена осадили Псков. Но среди псковичей изменников больше не нашлось, они стойко отбивались. А новгородцы уже испробовали, что несут им незваные гости. Без долгих споров снарядили ополчение. Услышав о его приближении, враг предпочел отступить. Но новгородцы не успокоились, в наказание за нападение прошлись по Эстонии, поколотили немцев возле Наровы, и Орден запросил мира.

А на Даниила Галицкого Сартак направил рать Куремсы. Она была сборной, из половцев, торков и русских. Князь Изяслав Северский вспомнил, что когда-то в Галиче правили его предки, размечтался снова получить его и присоединился к татарам. Но Даниил был куда более умелым полководцем, чем его незадачливый зять Андрей. Вражескую конницу он разметал, Куремса бежал прочь, Изяслав Северский угодил в плен. Галицкий князь устремился вперед. Один за другим отбирал у татар города по Бугу, нацелился на Киев. Но… ему сообщили, что в тылу литовские «друзья» потрошат его собственный Луцк. Даниилу пришлось возвращаться, вразумлять и призывать к порядку воинов Миндовга. Что касается помощи папы, то она ограничилась письмами к венгерскому, польскому, чешскому, сербскому государям с призывом «под знаменем креста» поддержать галичан. Нетрудно догадаться, что никто из них не откликнулся.

А Батый и Сартак на следующий год снарядили в Галицию новую армию. Уже не смешанное ополчение с миру по нитке, а лучшие войска. Командовал ими не заплывший жиром Куремса, а старый и опытный Бурундай. Он и хитрить умел как никто другой. О войне с Даниилом как будто «забыл». Обратился к нему:

«Желаю знать, друг ли ты хану или враг? Если друг, то иди с нами воевать Литву».

Князь растерялся, задергался. Сообразил, что ему дают шанс выкрутиться, и ухватился за него. Послал с татарами брата с галицкими и волынскими дружинами. Литву перемесили, пожгли города. Но тем самым был порушен союз Даниила с Миндовгом. Через некоторое время Бурундай опять привел армию и в добрые отношения больше не играл. Велел князьям явиться к нему в стан, как покорным даникам, уничтожить укрепления всех городов и дать войско для похода в Польшу.