От Киева до Москвы: история княжеской Руси

Царь последних времен. Царь Правды. К такому служению призывал Калиту св. Петр. Конечно, Царь Правды — это был идеал. Но именно к такому идеалу должен был стремиться Иван Данилович — и за это Господь помилует Русскую землю, возвысит самого правителя. Мало того! На том же самом идеале Царя Правды будут строить свое правление все последующие государи, превратившие Русь в великую мировую державу! Дмитрий Донской, Василий I, Василий II, Иван III, Василий III, Иван Грозный, Михаил Федорович, Алексей Михайлович… Одна цепочка, «удерживающих» князей, оборвалась. Иван Калита стал первым в новой цепочке. Хотя это было чрезвычайно трудно, стать первым. Сам идеал Царя Правды был для XIV в. абсолютно непривычным, новым, неожиданным. Князья руководствовались совсем иными стереотипами поведения. А их стереотипы оборачивались потоками крови…

Дмитрий Грозные Очи был уверен, что хан до сих пор ценит его и покровительствует. Иначе разве решился бы он убить противника без суда, прямо в ханской ставке? Он очень ошибся. Узбек увидел — его вассал занесся, слишком много возомнил о себе. Хан уже успел разобраться в той клевете, которую тверичи навешали на Юрия. Но сказывалось и то, на что надеялся покойный московский князь, политические перемены. Гедимин согласился, чтобы Поднепровье и Волынь платили дань в Орду, однако Узбек насчет него не обольщался — литовский государь останется врагом и при первом удобном случае отбросит навязанные ему условия. Было уже ясно, притянуть Литву в союз через родство с Дмитрием — дело пустое. Вторую свою дочь Гедимин выдал за наследника польского престола. Как бы он, наоборот, через жену-литовку не утащил у Орды Тверь, а то и всю Русь.

А при таком раскладе зачем нужен был Дмитрий? Хан велел арестовать его и забить в колодки, тело Юрия отправить на родину и похоронить как законного князя. «И плакася по нем брат его князь Иван и весь народ от мала до велика плачем великим зело» — москвичи любили покойного, он защищал свое княжество, расширил его, спас от тверских и литовских нападений. Свое отношение к убитому однозначно выразил и святой митрополит Петр. Юрия он хоронил очень торжественно, отпевал лично, вызвал архиепископа Новгородского, епископов Ростовского, Рязанского — и Тверского тоже. Отпевали они князя как «невинно убиенного»[165].

Но трагедия стала и наглядным примером для дальнейших бесед св. Петра и Калиты. А они теперь встречались каждый день. Жили-то рядышком, в узком пространстве Кремля. Считай, в одном дворе. То князь вечерком заглянет к митрополиту, то св. Петр зайдет к князю. Он объяснял: идти теми же путями, как Юрий и Дмитрий Грозные Очи, нельзя. Они ведут в тупик. Зло порождает зло, и выхода из заколдованного клубка не будет…

Похоронив брата, Калита очередной раз повел себя не так, как это сделало бы большинство его современников. Князь не поехал в Орду и не посылал бояр участвовать в суде над Дмитрием, выдвигать обвинения против него. Простил убийцу. По крайней мере, не стал предпринимать никаких шагов. Предоставил наказание Богу, строго по Писанию:

«Мое мщение и Аз воздам».

А поскольку Господь отдал Русь хану, пусть Узбек сам вынесет приговор. Калита не сделал ничего, чтобы повлиять на его решение.

Митрополит поучал князя — для торжества Москвы, для собирания вокруг себя русских земель не нужно мелочно грызться за первенство. Путь к возвышению принципиально иной. Москва должна стать духовным центром страны. Для начала надо построить каменный собор. Тогда и другие митрополиты последуют примеру Петра, поселятся здесь. У них будет достойный храм для богослужений, этот храм станет и их усыпальницей, «и сам прославишься, и сыновья и внуки твои в роды, и град сей славен будет во всех градах русских, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плеща враг его, и прославится Бог с ним».

В данное время произошло еще одно событие. Вроде бы, не слишком значительное, князь Иван всего лишь увидел сон. Но современники обратили на него внимание, сочли знаменательным, отразили в летописях. Во сне Калита с боярином Протасием ехал по широкому полю возле Москвы, и перед ним вдруг предстала высокая гора, вершина была покрыта снегом. Он стал быстро таять, затем растворилась в воздухе гора. Митрополит Петр истолковал сон:

«Гора великая — ты, государь, а снег на горе — это я многогрешный».

Начал снег таять — вскоре митрополиту умереть, а потом и князю придет черед. Петр предсказал, что князь заранее узнает о приближении смерти, к нему явится некий старец и будет толкаться у дверей. Но останется «поле великое — твое государство Московское»…