От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

Аналогия с Железным Феликсом возникла не случайно. Шелепин был убежденным сталинистом, сторонником жесткого курса во внешней и внутренней политике. Именно это обстоятельство настораживало Брежнева и прочих членов Политбюро, опасавшихся новых чисток при очередной смене руководства страны. Поэтому Шелепина отправили командовать Всесоюзным центральным советом профессиональных союзов (ВЦСПС). Профсоюзы в СССР были номинальной организацией, не имевшей никакого значения. Для Шелепина это назначение означало конец его блестящей карьеры. Сам он так вспоминал об отставке:

В апреле 1967 года в моей политической судьбе произошел крутой поворот. В один из дней, когда я приехал на очередное заседание Политбюро, меня неожиданно позвал Брежнев. Зашел к нему в кабинет. Там еще и Суслов сидит. Это не удивило: все последние годы Брежнев со мной один никогда не разговаривал. В этот раз, обращаясь ко мне, сказал: «Знаешь, надо нам укреплять профсоюзы. Есть предложение освободить тебя от обязанностей секретаря ЦК и направить на работу в ВЦСПС председателем. Как ты смотришь?». Я ответил, что никогда себе работы не выбирал и ни от какой не отказывался. Хотя прекрасно понимал, что не об «укреплении профсоюзов» заботился генсек. Ему просто нужно было увести меня от активной работы в ЦК[231].

Аналогично поступили и с Семичастным, получившим назначение 3-м первым заместителем председателя Совета министров Украины. Должность 3-го первого заместителя ввели специально для него. Сам Семичастный называл свое новое назначение политической ссылкой.

Вслед за Шелепиным и Семичастным настал черед их сторонников. Согласно новой традиции, их не арестовывали, не расстреливали и даже не ссылали, а переводили на другие работы. Один из близких единомышленников Шелепина, Николай Месяцев, вспоминает:

Когда нас всех разогнали, нам часто говорили: не может быть, чтобы у вас не было организационной спайки. Но ее не было, мы всегда оставались просто друзьями и единомышленниками. Часто собирались у меня на даче. Но не было разговоров, что надо Брежнева свергать и ставить Шелепина. Хотя были и среди нас дурачки, которые, поддав, вставали на стул и кричали: «Да здравствует Шелепин!» […] Но мы не говорили о том, что он должен занять место первого. Разговоры сводились к тому, что страна остановилась в развитии, пятится назад. Вот что нас беспокоило[232].

Шелепин был на 12 лет моложе Брежнева, лучше него образован, имел поддержку среди бывших комсомольских руководителей различного уровня, со временем занявших важные посты в партийно-государственном аппарате страны, включая ее спецслужбы. Бывшие комсомольцы видели в Шелепине истинного руководителя, который, по их мнению, должен был возглавить страну. Во многом Шелепин и Семичастный в своем восхождении к власти были обязаны Хрущеву, которого они затем и устранили. Но подозрительный Брежнев полагал, что, если они так безжалостно расправились с Хрущевым, их возвысившим, с Брежневым бывшие руководители КГБ поступят точно так же. Первый заместитель председателя КГБ генерал-армии Филипп Бобков рассказывает: