От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

8 марта в 11:40 дня открылось четвертое, предпоследнее, заседание съезда. Вторично получил слово Бухарин, вновь призвавший к революционной вой­не. Ленин снова пригрозил отставкой в случае отказа съезда ратифицировать мир. При поименном голосовании за ленинскую резолюцию высказалось 30 человек, против — 12. Четверо воздержалось. За резолюцию левых коммунистов голосовало 9 человек, против — 28. Правда, резолюция Ленина, получившая большинство, о мире не упоминала, а оговаривала «передышку» для подготовки к революционной вой­не. Публиковать такую резолюцию было совершенно невозможно, поскольку немцами она была бы воспринята как расторжение мира и объявление вой­ны. Поэтому Ленин настоял на принятии съездом поправки: «Настоящая резолюция не публикуется в печати, а сообщается только о ратификации договора».

Кроме этого, со всех делегатов съезда была взята подписка о неразглашении происходившего на съезде ввиду «государственной важности вопроса». Наконец, Ленин потребовал от делегатов вернуть текст резолюции о мире ради «сохранения военной тайны», поскольку «сообщения, содержащие военную тайну, делаются устно». Но это требование категорически отверг Свердлов: «Каждый вернувшийся домой должен сделать отчет в своей организации, по крайней мере центрам, и вы должны будете иметь эти резолюции»28.

Заставив партию подписаться под Брестским договором, Ленин одержал блестящую тактическую победу. Однако его положение осложнялось тем, что в оппозиции по этому вопросу оказывались основные социалистические партии России, представленные во ВЦИКе: левые эсеры, меньшевики, эсеры и анархисты-­коммунисты. С этими партиями еще только предстояло столкнуться во время ратификации Брестского договора съездом Советов. Перенос столицы советской России из Петрограда в Москву, подальше от линии фронта, также говорил не о мирных намерениях советского правительства, а о его готовности в случае необходимости сдать Петроград, но продолжать вой­ну.

14 марта в Москве открылся съезд Советов, где должны были ратифицировать Брестский мирный договор. Как и Седьмой партийный съезд, он не был представительным и получил название «чрезвычайного». На съезде Советов присутствовало 1172 делегата, в том числе 814 большевиков и 238 левых эсеров. Впервые и специально для делегатов съезда в количестве 1000 экземпляров был отпечатан текст Брест-­Литовского мирного договора. При итоговом голосовании договор был ратифицирован большинством в 784 голоса против 261 при 115 воздержавшихся29.

Следствием этого голосования, однако, явился выход левых эсеров из правительства с правом публичной критики Брестского мира. Тогда же левыми эсерами был поднят вопрос о создании совместно с левыми коммунистами оппозиционной Ленину партии, и даже предлагалось «арестовать Совет народных комиссаров» во главе с Лениным, объявить вой­ну Германии, немедленно после этого освободить арестованных членов СНК и сформировать новое правительство из сторонников революционной вой­ны. Сами левые коммунисты позднее рассказывали о тех днях: