От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Никто не в состоянии предсказать, как они [большевики] встретят свой конец, а их агония может продлиться еще несколько недель. Может быть, они попытаются бежать в Нижний или в Екатеринбург. Может быть, они собираются в отчаянии упиться собственной кровью, а может, они предложат нам убраться, чтобы разорвать Брестский договор (который они называют «передышкой») — их компромисс с типичным империализмом, спасши таким образом в свой смертный миг свое революционное сознание. Поступки этих людей абсолютно непредсказуемы, особенно в состоянии отчаяния. Кроме того, они снова уверовали, что все более обнажающаяся «военная диктатура» в Германии вызывает огромное сопротивление, особенно в результате дальнейшего продвижения на восток, и что это должно привести к революции. Это недавно написал Сокольников, основываясь, очевидно, на сообщениях [советского полпреда в Берлине] Иоффе. [...] Прошу извинить меня за это лирическое отступ­ление о состоянии хаоса, который, даже со здешней точки зрения, уже совершенно невыносим43.

Заведенная Лениным в тупик, доведенная до кризиса, расколотая и слабеющая большевистская партия могла ухватиться теперь лишь за соломинку, которую в марте 1918 года протягивал ей Троцкий: «Сколько бы мы ни мудрили, какую бы тактику ни изобрели, спасти нас в полном смысле слова может только европейская революция»44. А для ее стимулирования необходимо разрубить затянутый узел советско-­германских отношений и так сплотить расколотую большевистскую партию, на что категорически не соглашался Ленин.

Возможно, возобновлять вой­ну летом 1918 года было не менее рискованно, чем продолжать ее в марте. Но в июне большевикам уже не из чего было выбирать. Ленинская политика «передышки» была испробована и не дала положительных результатов. В июне уже не имело значения, прав ли был Ленин в марте. Революция за три месяца передышки потеряла свой бескомпромиссный динамичный бег. Агония и отчаяние большевистского режима достигли своей высшей точки. Ее можно определить с точностью до дня — 6 июля 1918 года, когда приехавшие с мандатом Дзержинского и его заместителя Ивана Ксенофонтова в особняк германского посольства двое сотрудников советской госбезопасности — Блюм­кин и Андреев — потребовали встречи с послом Германии Мирбахом по чрезвычайно важному делу. В этот миг было спасено большевистское правительство, а вместе с ним по еще большей иронии судьбы ленинская брестская «передышка».

12 Четверной союз, или Центральные державы (Германия, Австро-­Венгрия, Турция и Болгария), в Первой мировой вой­не были противниками как Российской империи, так и революционных образований на ее обломках, в частности России и Украины. После Февральской революции и Октябрьского переворота продолжала существовать и воевать Антанта (англо-­франко-русское соглашение). Только Брестские соглашения де-юре прекратили вой­ну на Восточном фронте.

13 См. Ленинский сборник, Т. 11. М.-Л. 1929. С. 41.

14 Там же.

15 Протоколы Центрального комитета РСДРП(б). Август 1917 — февраль 1918. М. 1958. С. 167–173.

16 Там же. С. 204.

17 27 января (9 февраля) 1918 года в Бресте был подписан мирный договор между Четверным союзом и Украинской Народной Республикой. Вскоре украинское правительство обратилось к немецкому и австрийскому за помощью в изгнании большевиков с территории Украины, и как раз 18 февраля немецкая армия начала наступление на восток. Вот почему в этот день ленинские аргументы наконец подействовали на его соратников.

18 Социал-демократ. 1918. 20 февраля. № 28.

19 Документы внешней политики СССР. Т. 1. М. 1959. С. 112–113; L’Allemagne et les problemes de la paix pendant la premiere guerre mondiale. Documents extraits des archives de l’Office allemand des Affairs etrangeres, pub. etann. par A. Schereret, J. Grunewald. liv. III. De la revolution Sovietique a la paix de Brest-Litovsk (9 novembre 1917 — 3 mars 1918). Paris. 1976. Док. №№ 268, 269, 271 от 19 февраля 1918 г.

20 Протоколы ЦК РСДРП. С. 211–215.

21 Там же. С. 216–218.