От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Еще одним птенцом из группы Питовранова, почти оказавшимся в кресле президента России, был Примаков, дошедший по иерархической лестнице до должности премьер-­министра. С Примаковым Бобков имел многолетнюю агентурную связь.

Молодой арабист Примаков в 1956 году был принят на работу в Главное управление радиовещания на зарубежные страны на должность редактора арабской редакции и с той поры прочно связал свою жизнь с органами КГБ. В возрасте 26 лет он возглавил арабскую редакцию, в которой работало 70 специалистов. По заданию первого заместителя руководителя ПГУ Б. Иванова Примаков во время командировок на Ближний Восток в качестве корреспондента газеты «Правда» осуществлял регулярные контакты с лидером курдских повстанцев Мустафой Барзани, и это было далеко не единственное поручение, выполняемое Примаковым в интересах советской внешней разведки. В 1970 году он получил назначение на должность заместителя директора ИМЭМО, куда были переведены затем на службу многие агенты госбезопасности.

В «РАУ–Корпорации» служил также генерал КГБ Алексей Николаевич Стерлигов. Он родился в 1943 году в небольшом селе в Тульской области. В 1966 году окончил Московский автомобильно-­дорожный институт. По комсомольской линии был направлен на Высшие курсы КГБ (при ВКШ КГБ). В 1967 году стал сотрудником УКГБ по г. Москва и Московской области. Службу проходил во 2-м отделе (впоследствии 2-й Службе), являвшемся контрразведывательным подразделением. Одновременно был парторгом 2-го отдела (2-й Службы), что способствовало его карьерному росту.

После того как в декабре 1982 года председателя КГБ Виталия Федорчука освободили от должности и назначили на пост министра внутренних дел СССР, он обратился в ЦК КПСС с просьбой направить в МВД СССР группу опытных чекистов для усиления его кадрового состава. В соответствии с этой просьбой по решению ЦК КПСС из центрального аппарата КГБ и УКГБ по г. Москва и Московской области на руководящие должности в МВД СССР было направлено 150 офицеров госбезопасности. В их числе был подполковник Стерлигов. В 1983 году он стал полковником и начальником УБХСС (Управление по борьбе с хищениями социалистической собственности) ГУВД Мосгорисполкома.

После этого Стерлигов был переведен в аппарат Совета министров СССР, где возглавил 6-й сектор данного ведомства, уже в звании генерал-­майора337. С июля по октябрь 1990 года он занимал должность управляющего делами Совета министров РСФСР. И вдруг, как и его будущий шеф Подберезкин, в 1990 году генерал КГБ Стерлигов вышел из рядов КПСС и перешел на работу в РАУ.

В Советском Союзе выход их рядов КПСС был событием экстраординарным, ведущим к увольнению с работы, к концу карьеры, к риску помещения в сумасшедший дом, к получению «волчьего билета»... Это было деяние, приравниваемое к государственной измене, особенно когда речь шла о генерале КГБ. Но Стерлигов из-за выхода из КПСС ­почему-то не пострадал.

Географически основным плацдармом деятельности группы Питовранова — Бобкова была Москва, где у 5-го Управления все было «схвачено» через многочисленную агентуру. Важнейшим и полезнейшим московским агентом Бобкова оказался Гавриил Попов.

Родился Гавриил Попов в 1936 году в Москве. В 1959 году он закончил экономический факультет МГУ, в 1963-м — аспирантуру. Стал доцентом экономического факультета МГУ, заведующим кафедрой управления и деканом факультета. Тогда же он решил отстроить дачу в Подмосковье.

Проблема оказалась в том, что строительство превышало финансовые возможности семьи Попова, но отказываться от заветной мечты не хотелось. Выход был найден в платных консультациях для аспирантов и соискателей научных степеней. Но консультации, по сути, были скрытой формой взяток, хотя внешне все выглядело законно.

Экономический факультет МГУ курировал Балев, который со рвением стал собирать компромат на заведующего кафедрой Гавриила Попова. Дело шло к передаче материалов в следственные органы для привлечения «консультанта» к уголовной ответственности за систематические взятки. Но мудрый Бобков счел более выгодным припугнуть незадачливого строителя дачи уголовной ответственностью и завербовать его, великодушно отведя от него угрозу тюрьмы. Посадка Попова много бы не дала — подобные дела относились к компетенции МВД. А вот завербовать заведующего кафедрой одного из престижных факультетов МГУ в качестве агента было делом куда более целесообразным и соблазнительным.

Оказавшийся в безвыходной ситуации Попов дал согласие на вербовку себя в качестве агента, но попросил, чтобы нелюбимого им Балева заменили другим офицером, лично Попова не преследовавшим. Бобкову важнее было иметь надежного помощника в лице завербованного Попова, чем отстаивать судьбу обычного опера, которых в 5-м Управлении была не одна сотня, и он согласился. Балева перевели во 2-е отделение 1-го отдела 5-го Управления, где ему поручили ведение разработки виолончелиста Мстислава Ростроповича, лишенного советского гражданства за поддержку писателя-­диссидента Александра Солженицына338.