От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

20 июня Ельцин выслушал доводы всех участников драматических событий 19–20 июня и принял сторону Чубайса. Заговор Коржакова — Барсукова — Сосковца провалился. В тот же день, 20 июня, кадровый переворот произвел сам Ельцин: всех троих заговорщиков отправили в отставку. Руководителем президентской администрации стал Чубайс402. Бобков одержал над Коржаковым окончательную победу. Это была своеобразная месть Бобкова за операцию «Мордой в снег — 1».

Во втором туре президентских выборов Ельцин, благодаря поддержке Лебедя, получил 53,82 % голосов. Зюганов — 40,31 %.

К этому времени вой­на в Чечне фактически завершилась. Но ­кто-то упрямо пытался сорвать подписание формального мира терактами. 11 июля был взорван троллейбус 12-го маршрута на Пушкинской площади. Шесть человек получили ранения. На следующий день взрывом был уничтожен троллейбус 48-го маршрута на проспекте Мира — ранения разной тяжести получили 28 человек. По Москве упорно поползли слухи о «чеченском следе» терактов, и мэр города Лужков прямо на месте взрыва последнего троллейбуса объявил, что выселит из Москвы всю чеченскую диаспору, хотя террористов не обнаружили, а «чеченцы», только что одержавшие фактическую победу над Россией, не могли быть заинтересованы в возобновлении военных действий и в саботаже готовившегося подписания мирного договора, выгодного Чечне.

Очевидно, что информацию о «чеченском следе» терактов Лужков мог получить только от входивших в его окружение силовиков: Степашина и Савостьянова. Или от старого своего знакомого Бобкова.

Однако вторая волна террора, как и первая, не привела к росту античеченских настроений в России. 31 августа секретарь Совета безопасности Лебедь и новый президент Чечни Аслан Масхадов (прежнего — Джохара Дудаева — российские спецслужбы убили 21 апреля 1996 года ракетой) подписали Хасавюртовские мирные соглашения. Сторонники вой­ны проиграли, а террористические акты прекратились (до начала новой операции ФСБ по разжиганию очередной чеченской вой­ны перед президентскими выборами 2000 года).

Сделавший свое дело Лебедь, обеспечивший победу Ельцина на президентских выборах, поддержавший Чубайса во время столкновения с Коржаковым, подписавший неоднозначный для России мирный договор с Чеченской Республикой, завершивший кровопролитную вой­ну, Ельцину был больше не нужен. 17 декабря неблагодарный Ельцин отправил Лебедя в отставку, заподозрив его в подготовке государственного переворота (обвинения, как показало последовавшее расследование, оказались вымыслом).

С точки зрения госбезопасности очередной раунд борьбы за власть в России, если иметь в виду отставку силовиков — Коржакова и Барсукова — и возвращение в Кремль Чубайса, был проигран. Но в целом ситуация для ФСБ была далеко не безнадежной. За предшествовавший период госбезопасностью были заняты настолько прочные позиции, что формальный захват власти в государстве был теперь только вопросом ближайшего будущего.

Проигравшая очередную схватку, уже в третий раз (1991, 1993, 1996) компартия окончательно ушла с политической арены как претендент на власть. Конкурентов у госбезопасности теперь не было. Но роли перераспределялись. Коржаков, отстраненный Ельциным, ушел в ОДР и получил новую должность: главного критика президента. При этом бывший руководитель СБП, как и прежде, оставался неприкасаемым. Он мог говорить о Ельцине и его окружении, включая семью президента, и даже обо всех будущих президентах, любые гадости, перемешивая правду с небылицами, и никто, в том числе Ельцин и его силовые руководители, не осмеливались Коржакову возразить, не говоря уже о том, чтобы «заткнуть» ему рот. В 1997 году Коржаков стал депутатом Думы и оставался в ней до 2011 года. По причинам, необъяснимым для обывателя, Коржаков получил пожизненную индульгенцию403.

Со стороны могло казаться, что беспрецедентная критика Коржакова должна была теперь быть направлена не только против Ельцина и окружающих его «демократов», но и против Бобкова и его структур, с которыми в 1991–1996 годы соперничала СБП Коржакова. На самом деле Коржаков и Бобков были партнерами в общем деле — борьбе за победу гос­безопасности. Личной ненависти и неприязни никогда между ними не было и не могло быть. Оба беззаветно служили ведомству и отечеству в меру своего понимания, возможностей и таланта.

Я помирился с генералом армии Филиппом Денисовичем Бобковым, — вспоминал Коржаков. — Мы с ним обнялись, мы с ним телефонами обменялись404.

Телефоны друг друга, конечно же, у них были и раньше.