От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Тов. Симис регулярно выступает со статьями по социально-­политическим проблемам США на страницах периодической печати («Комсомольская правда», «Литературная газета» и т.д.) [...]

Хорошую производственную работу тов. Симис Д. К. сочетает с большой общественной деятельностью, являясь зам. секретаря комсомольской организации Института, председателем бюро международной секции Лекторской группы МГК ВЛКСМ. Часто выступает с лекциями по заявкам МГК КПСС.

На этом безоблачном фоне будущий высокопоставленный партийный работник Симис 3 июля 1972 года подал в дирекцию ИМЭМО заявление об увольнении в связи с намерением эмигрировать во враждебное государство Израиль, с которым у Советского Союза были разорваны дипломатические отношения «из-за агрессивной политики израильской военщины».

Заместитель директора института, будущий директор СВР, премьер-­министр и кандидат в президенты Примаков, специалист по Ближнему Востоку, заявление это подписал, и Симис покинул Институт.

Подача документов на выезд должна была включать еще и достаточно сложную и обычно болезненную и унизительную процедуру исключения из комсомола. В случае Симиса, занимавшего в этой структуре относительно высокую должность, исключение должно было происходить на очень высоком уровне, например, на уровне ЦК ВЛКСМ. По советским меркам это должно было быть политическое дело, граничащее с обвинением в измене родине. И у Симиса в процессе исключения было бы больше шансов оказаться в сумасшедшем доме или тюрьме. Но никаких сведений о том, как именно Симиса исключали из комсомола и исключали ли, — мы не имеем.

Следует отметить, что 5 сентября 1972 года произошло событие, повлиявшее на историю отъезда Симиса из СССР: на Мюнхенской олимпиаде взяли в заложники и расстреляли спортсменов из Израиля.

Поскольку было известно (по крайней мере, так было известно в СССР), что прибыли террористы из Ливана, еврейские активисты в СССР, боровшиеся за право выезда в Израиль, решили организовать демонстрацию протеста у ливанского посольства в Москве. 6 сентября, примерно в 18:00, там собрались 25–30 человек. Их окружили примерно 100 милиционеров. Рядом уже стояли приготовленные пустые автобусы. Демонстрантам объяснили, что они не получили разрешения на проведение демонстрации, и предложили разойтись. Те отказались. Развернули пару транспарантов. И стразу же после этого всех задержали, закинули в автобусы и повезли к метро «Речной вокзал». Мужчин посадили в один автобус; женщин в другой. У метро находился вытрезвитель, куда и привезли арестованных демонстрантов. Одним из арестованных был Симис.

В ноябре 1972 года его снова арестовали, на этот раз на две недели, за участие в акции протеста у московского Центрального телеграфа. Но уже в конце года ему благополучно позволили покинуть страну. В январе 1973 года, через Вену, не заезжая в Израиль, Симис с ореолом мученика, диссидента и политзаключенного прибыл (как и все прочие советские эмигранты, решившие не ехать в Израиль) в Рим, где месяца три ожидал получения американской визы, что тоже было стандартной процедурой. В марте-­апреле 1973 года он прибыл в США и поселился в столице Америки, Вашингтоне.

Дмитрий Симис сразу же метнулся в политику. Он наладил контакты с Ричардом Пёрлом, консервативным республиканцем, помощником сенатора Генри М. Джексона (одним из авторов знаменитой «поправки Джексона — Вэника»); с Брентом Скоукрофтом, будущим советником по нацио­нальной безопасности президентов Джеральда Форда и Джорджа Буша старшего; и с Джеймсом Шлезинджером, одно время возглавлявшим ЦРУ и Министерство обороны США. При поддержке своих новых друзей Симиса взяли на работу в Центр советских и европейских исследований Фонда Карнеги, где он и превратился в Саймса.

Не все, однако, шло гладко. При подаче документов на гражданство его вызвали в ФБР. Беседовавший с ним человек показал Саймсу папку с бумагами и, со слов Саймса, сказал: