От кутюр

Баркли подумал, что Голден, по всей видимости, очень высокого мнения об этой Тодд, но ему ни с кем не хотелось знакомиться. У него уже было то, что он хотел. Но сделать ожидаемый вежливый жест придется.

— Перейдем к делу? — спросил Голден. — Хотя я ни в коей мере не интересуюсь модным бизнесом, им интересуется моя жена. Возможно, вам покажется, что это звучит не по-деловому, но вы ошибетесь. Моя жена в такой же мере член руководства «Голден лимитед», как и я, и когда она говорит, что ту или иную собственность стоит приобрести, она всегда права. Я убедился в этом на собственном опыте. — Голден взглянул на Баркли, ожидая его реакции. Баркли кивнул, но промолчал, тогда Голден продолжил: — Я хочу сделать вам предложение.

— Как-то очень быстро, — заметил Баркли.

— Нисколько. Мои люди несколько месяцев изучали «Высокую моду». Я подозреваю, что мы уже знаем о финансовой стороне вашего журнала столько же, а может, и больше, чем вы. Я так говорю, поскольку, похоже, вы перестали интересоваться журналом.

Баркли напрягся. Он задумался, сколько же всего секретов раскрыл хитрый мистер Голден.

— Сначала, — продолжал Голден, — мы решили создать новый журнал, чтобы составить «Высокой моде» конкуренцию. Но я решил, что это будет непродуктивно. У нас есть ресурсы, чтобы начать хорошую игру на вашем рынке, но результатом могли бы стать два борющихся журнала вместо одного устойчивого.

Голден знал, как преподнести угрозу, и Баркли это оценил.

— В соревнование с «Высокой модой» вступали многие журналы, — ответил житель Нью-Йорка. — Я не могу так сразу припомнить их названия, но их было довольно много.

Баркли тоже знал, как ответить на угрозу.

— Возможно, этого больше не случится. — Голдену надоело ходить вокруг да около. — Как насчет шестидесяти пяти миллионов?

Названная сумма больше чем в двенадцать раз превышала годовой доход от «Высокой моды». Это позволит ему до конца своих дней заниматься чем душа пожелает. Баркли принадлежало сорок процентов акций «Высокой моды» — иногда участь единственного ребенка имела некоторые преимущества. Баркли постарался, чтобы его лицо не дрогнуло. Он не хотел, чтобы его возбуждение было замечено.

Голден продолжал продвигаться вперед:

— Мои люди уже подготовили покупку остальных акций у трех других наследников «Пендлингтон пабликейшнз». Остались только ваши акции.

«Еще один туз в колоде Голдена, — подумал Баркли. — У него уже достаточно акций, чтобы контролировать «Высокую моду»».

— Вы, похоже, уже мой партнер.

Голден покачал головой.

— Не совсем. Я хочу все или ничего. Свои дела я веду самостоятельно. Естественно, вы можете, если захотите, оставить за собой номинальное руководство и кабинет, но я или получаю все, или сделки не будет.

«Что ж, единственный раз семье удалось сохранить какой-то секрет», — печально подумал Баркли. Пока он отдавался новому чувству, его двоюродные братья заключали сделки с Солом Голденом.

— Мне нужно обо всем подумать, — сказал он.

— Разумеется.

— Хотите прийти на ленч в «Высокую моду» и посмотреть, как там все налажено? Весьма впечатляет.

— Я не против ленча, но только не в офисе «Высокой моды», — ответил Голден. — Эта операция должна оставаться в полной тайне. Сообщить можно только держателям акций. Я никогда не звоню в издания, о покупке которых веду переговоры… и не посылаю никаких извещений. Я веду дела только с владельцами. Лишние слухи могут погубить любую хорошую сделку. Мы понимаем друг друга?

— Разумеется, — кивнул Баркли, решив, что ему нравится сидящий напротив человек.

— Но я бы хотел, чтобы вы устроили посещение «Высокой моды» для моей жены. Может, вы попросите вашего редактора — ее фамилия Хэррингтон, кажется, — пригласить Марти на ленч и показать ей журнал. Таким образом я получу донесение изнутри, и никто не догадается, что происходит. Все будет выглядеть совершенно естественно. Все знают, что моя жена с ума сходит по тряпкам. Завтра было бы прекрасно. Может эта Хэррингтон позвонить Марти к Пирру и обговорить время?

— Надеюсь, что у Сильвии нет никаких встреч. — Эта часть игры совсем не нравилась Баркли.

— Уверен, что она сможет изменить свои планы, если ее об этом попросит ее издатель, — произнес Голден с властностью человека, который привык отдавать моментально выполняемые приказы.

— Разумеется.

Голден проглотил последний кусочек грейпфрута, поднялся и надел пальто.

— Поговорим завтра вечером.

Повернувшись, он пробрался между столиками к стеклянным дверям и исчез в утренней суете Нью-Йорка. Баркли потянулся за счетом и заметил салфетку, на которой Голден аккуратно написал: «65.000.000».

Стоя в очереди, чтобы оплатить счет, он думал об этих деньгах. Они были не важны. Он уже был богат. Сбежать от успеха, успеха Сильвии, — этого сделка стоила.