От легенды до легенды (сборник)

— Даю вам неделю на устройство — вещи перевезти, обжиться, медосмотр в райбольнице пройти, а там и на работу. Секционные 27–28 августа, конференция 30-го, но до этого надо будет Екатерине Александровне с кабинетом помочь, подежурить пару раз у телефона, с личными делами класса ознакомиться. Заходи, Сережа, — кивнула директриса просунувшейся в дверь кудлатой голове. — Отвезешь Ирину Михайловну к бабе Насте.

— К бабе Насте?.. — Юноша немного замялся, что не ускользнуло от внимательных прищуренных глаз Марии Петровны.

— Что такое? Баба Настя единственная, кто согласился взять квартирантку, да еще за такую символическую плату. Все, кто у нее жил, остались ей друзьями, почти родными стали, а по селу мало ли чего болтают. Стыдись, ты дипломированный специалист, физик, между прочим. В общем, вперед, молодежь! — И незаметно для Иришки директриса показала Сергею поднятый вверх большой палец — мол, невесту одобряю.

* * *

Дом бабы Насти стоял на центральной улице, в нескольких минутах ходьбы от школы. Зеленый деревянный забор, аккуратная скамеечка у входа, море цветов во дворе: ярко пламенели георгины и сальвии, вились по забору розы и настурции, горделиво вздымали мечи-соцветия гладиолусы, и повсюду астры, астры… Как напоминание о неизбежности прихода осени. Кругленькая румяная старушка вышла на крыльцо, улыбнулась робко подошедшим молодым людям:

— Що, Сережка[87], дивчину свою на постой прывив? Заходьте, дитки. Уж я и не хотила никого браты, так ведь Мария Петровна и наша председательша и мэртвого уговорять.

Домик бабы Насти внутри был не хуже, чем снаружи: по стенам висели портреты и иконы под цветастыми рушниками, чистые полы устланы вязаными тряпичными ковриками, печь занавешена ситцевыми занавесками, на металлических кроватях — горы взбитых подушек в вышитых наволочках.

— Ось в тий дальний кимнати будешь житы, дитка, там все твое, будь полной хозяйкой. Исты будем, що бог пошле, когда я сготовлю, а буде час, ты зваришь. Ты, дочка, звидки родом будешь?

— Из соседнего района, Недремайловка, слыхали?

— Бывала даже. У мэнэ невистка, братова жинка звидты. До мэнэ ще и жених приизжав тамошний свататысь, давно, правда, цэ було, рокив тридцять тому… Родные-то твои хто?

— Мама, отец, брат старший, уже женатый, две сестренки младшие. Мама все по хозяйству и с детьми, а отец на заработки ездил в Москву, пока не заболел. Язва у него, теперь маме помогает, иногда в селе подрабатывает.

— Ну, значить, ты девка небалована, сильська, от и добрэ. Овощи и картоплю не привозь, у мэнэ свого хватить, а тоби лишню тяжесть за пивсотни километрив тягты.

— Хорошо, спасибо вам. Я завтра домой поеду, а через два дня вещи привезу.

— Вот и славно. Нате вам, дитки, яблучок, а отут в мэнэ медок е. Прыгощайтесь…

Уже за калиткой Иришка дернула Сергея за рукав:

— Какая бабка классная! Сереж, а чего ты скривился, когда Мария Петровна попросила к ней отвести?

— Ну, это ерунда все, мало ли что говорят…

— Темнишь ты что-то. Начал, так договаривай, а то защекочу.

— Уймись, ненормальная. — Боявшийся щекотки Сергей со смехом отскочил в сторону. — Я же не совсем здешний, хоть и тут родился после Чернобыля, а местные говорят, что баба Настя кое-что знает.

— Как это — знает? — И без того огромные серо-голубые глаза расширились еще больше.

— Ну ты что, маленькая? Ведьма она. Вроде бы ее мать, старая баба Ганна, колдовать умела, и подружка бабы Насти по церковному хору бабка Ольга ей тоже свое знание завещала.

— А как же иконы, церковь? Она ведь верующая!

— Так, говорят, такие бабки-ведуньи всегда около церкви и трутся, а на Пасху норовят попа за ризу дернуть. Так у них сила на весь год прибавляется. Да ерунда все это, мало ли что болтают. Местных послушать, так тут одни ведьмы в селе живут. Поехали лучше искупнемся, погода-то вон какая!

* * *