От легенды до легенды

— Ваше величество, — Альена подошла поближе, — вы должны обратиться к народу!

— Но нас убьют…

— Нет, — возразила канонисса, — они уже успокоились, их гнев прошел, теперь они не опасны. Поверьте мне, мои крестьяне — такие же. Их просто нужно заверить, что вы разделяете их беды. Что в дальнейшем они просто должны прислать к вам депутацию, и вы разберетесь и призовете виновных к ответу. Тем самым вы положите конец бунту.

Придворные одобрительно зашумели.

— Я пойду с вами. — Марина Кринель встала рядом с канониссой.

Мария-Изабелла попятилась.

— Ваше величество, — вмешался в разговор маркиз Фавар, — пока я и мои друзья рядом, вам ничто не угрожает.

А он тоже умеет уговаривать! И голос с легкой хрипотцой звучит как музыка.

— Вы думаете? — неуверенно пробормотала королева. — Но я не знаю, как мне говорить с этими…

— Я подскажу вам, — заверила ее Альена.

Королева осторожно кивнула.

— Тогда выступаем, — провозгласила баронесса и зашагала к выходу.

— Госпожа Кринель, — остановил ее Фавар, — будет лучше, если впереди пойдут мужчины. Неизвестно, кто нам попадется на пути, — он понизил голос, чтобы королева его не услышала. — Вдруг мы наткнемся на мародеров? И давайте воспользуемся тайным ходом. Господин министр прав — так короче.

Баронесса пожала плечами, но подчинилась. Канонисса грустно улыбнулась. И как у такого талантливого тактика, каким был адмирал Кринель, выросла дочь, не умеющая маневрировать? Неужели Марина всегда идет напролом?

По роскошной анфиладе словно прошел смерч: разбитые вазы, поломанная мебель, пропавшие в неизвестном направлении безделушки. Королева шла осторожно, словно по льду, нахмурив лоб и поджав губы.

— Меня мутит от этих людей, — шептала она. — Я не готова!

— Не бойтесь, ваше величество, — не сдавалась Альена. — Все будет хорошо.

Центральный двор был освещен сотнями факелов. Огромная толпа людей шумела, переругивалась и что-то выкрикивала. Когда королева с немногочисленной свитой вышла из дворца, все взгляды тут же обратились к ней. Люди внимательно рассматривали Марию-Изабеллу и постепенно успокаивались.

— Как море после шторма, — пробормотала баронесса.

— Ваше величество! — прозвучал в тишине мелодичный голос Люсьена. — Ваш народ ждет вас.

4

— Тишина в зале! — Голос председателя напоминал рев тюленя в брачный период. — Или я прикажу очистить гостевые ложи!

Марина Кринель нахмурилась. Только не это! Вот уже третий день она исправно посещала каждое заседание Национального Собрания. И уйти сейчас, не дождавшись рапорта…

— И вообще, стоит поставить вопрос об их закрытии, — все больше распалялся тюлень. — Эта позорная страница прошлого нашего славного здания должна быть перевернута!

В ложах раздались смешки. Раньше здесь была Опера, но Собрание объявило Оперу «притоном разврата», распустило труппу и теперь разыгрывало здесь свои мрачные фарсы.

— Возражаю, гражданин председатель, — раздался тягучий, неторопливый голос. — Нация должна видеть, что делают ее Лучшие Сыны!

Хор нестройных голосов поддержал его. Председатель сник. Если кого он и мог проигнорировать, то только не Нуарона.

Марина прикусила губу и непроизвольно сжала кулаки. Хорошо, что зрителей оставят в зале, но быть обязанной этому подлецу?! Бывший граф, отказавшийся от титула, вызывал у нее лишь презрение и ненависть. Особенно после погрома во дворце. Это же надо было так завести людей, что они потеряли человеческий облик!

И в своих чувствах она была не одинока. Полковник Журо, который в тот день остановил восставших у входа во дворец, послал Нуарону вызов. Но тот заявил, что его жизнь принадлежит Нации и он не имеет права распоряжаться ею. А через день полковника арестовали и отправили в замок Тисен… Да за все это бывшего графа нужно просто повесить! А он сидит себе как ни в чем не бывало. Явно обдумывает очередную гадость. Этакое затишье перед бурей! И еще называет себя Совестью Нации. Хороша Совесть без чести!

Надо же было так случиться, что именно в этот момент в зале наконец-то настала тишина и ее ироничное хмыканье прозвучало слишком громко. Нуарон оглянулся, смерил ее взглядом и с издевкой поклонился.

Марина вжалась в кресло, чувствуя, что краснеет под нескромными взглядами как депутатов, так и соседей по ложе. Хотелось выскочить из зала, но баронесса быстро подавила это малодушное желание. Она должна быть здесь, и точка. А любопытные пусть идут себе… пешком по водопаду!

Да и чего смущаться? Незаметной ее назвать трудно! Недаром, когда она была еще нескладной девчонкой, матросы с адмиральского флагмана прозвали ее Грот-мачтой. Довольный отец, постоянно таскавший дочь с собой, невзирая на возражения матери, только смеялся… С тех пор прошло немало лет. Море забрало и адмирала Кринеля, и обоих мужей Марины. Однако моряки помнят их до сих пор. Нынешний адмирал Линьяр три раза предлагал ей выйти за него замуж. Но она всякий раз отказывалась.

Слово взял очередной горлопан. В его речи тирады об освобождении Нации смешивались с невнятными предложениями о запрете памфлетов, порочащих честь депутатов. Однако Марину интересовало только одно — что будет с флотом?!