От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Псевдореальность, созданная западными и аравийскими СМИ и информационными технологиями, воздействовала и на поведение западных и ближневосточных лидеров. Они не хотели воспринимать реальную угрозу: в случае слома государственной структуры и поражения армии режима в Сирии установилась бы такая же власть (безвластие) джихадистов, как и в Ливии, а дальше были бы Ливан и Иордания, а потом и Саудовская Аравия.

«Заангажировавшись в самом начале кризиса произнесенным устами своих лидеров тезисом о том, что «Б. Асад должен уйти», он [Запад], по сути, сам поставил себя в безвыходное положение, – пишет М. Ходынская-Голенищева. – Отступать без потери лица было невозможно. Сдача позиций означала бы демонстрирование всему миру, что западные государства блефовали, что они не способны добиваться поставленных геополитических целей. Джихадисты стали наиболее организованной и хорошо вооруженной силой «на земле»⁷⁷².

29 декабря 2014 года по иску Генеральной прокуратуры Верховный суд РФ признал организацию «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) террористической международной организацией и запретил ее деятельность в России⁷⁷³.

Оговорюсь, что феномен ИГИЛ – его идеология и структура – требует своего объяснения, анализа и специального исследования, выходящего за рамки избранной автором темы. В предварительном плане автор этих строк считает и ИГИЛ, и Аль-Каиду, и ан-Нусру, и талибов – незаконными, отвратительными детьми глобализации, точнее, глобализации в тех формах, в которых она осуществлялась. Исламистский экстремизм – это крайняя, обреченная на конечную неудачу идеология протеста против политических, социальных, моральных ценностей Запада, навязываемых иногда «мягкой», иногда «жесткой» силой в чуждой им цивилизационной среде.

Пока же действия джихадистов бросили вызов всей мировой цивилизации, в том числе России.

Все это и предопределило российское военное вмешательство в Сирии в надежде вырезать раковую опухоль терроризма в этой стране и не допустить или ограничить распространение ее метастазов, а одновременно – сохранить, пусть и реформированный, светский режим и добиться политического урегулирования.

Глава 5 Аргумент Воздушно-космических сил

И вечный бой! Покой нам только снится.

Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!

Александр Блок

30 сентября 2015 года примерно в 13 часов по багдадскому времени – то есть в 14 часов по московскому – в посольстве США в Ираке появился генерал-лейтенант Сергей Кураленко, представитель Генштаба Вооруженных сил России. Он встретился с американским военным атташе по вопросам безопасности полковником Хади Петро и проинформировал его, что через час российская авиация начнет наносить удары по позициям ИГИЛ в Сирии.

В этот момент российские бомбардировщики с полной боевой нагрузкой уже выруливали на взлетные полосы авиабазы Хмеймим в Сирии.

На следующий день, 1 октября 2015 года, официальный представитель российского Министерства обороны сообщил, что Россия разместила свыше 50 летательных аппаратов, включая Су-34 в Сирии[30]⁷⁷⁴.

3 октября начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС генерал-полковник Андрей Картаполов сообщил журналистам, что информация о намеченных ударах по позициям ИГИЛ «была доведена нашим зарубежным коллегам не только по линии Минобороны, но и российского МИДа». В ходе контактов российская сторона рекомендовала американцам вывести из этих районов всех инструкторов и советников, а также тех ценных специалистов, «которые готовились на деньги американских налогоплательщиков», и «прекратить полеты летательных аппаратов в районах действий нашей авиации». По его словам, американская сторона уведомила Минобороны РФ о том, что в зоне действия российской авиации «никого, кроме террористов, нет»⁷⁷⁵.

Такого поворота событий ни американское руководство, ни его союзники, ни западные и арабские СМИ не ждали. В первых комментариях сквозила, мягко говоря, растерянность. Как русские посмели? Как реагировать на этот шаг? Одобрить операции против общего врага и начать координацию действий? Но ведь уже шла «малая» холодная война, и все контакты с русскими были прерваны, стояла стратегическая задача «наказать» Россию за Украину и Крым и «изолировать ее» за слишком большую самостоятельность. Осудить? Но удары наносились по тем самым террористам или их последователям, которые взорвали башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке.

Раздались невнятные комментарии и политических лидеров, и СМИ с упором на то, что русские бьют «не по тем террористам», по «умеренной оппозиции», «поливают огонь бензином» и, естественно, «убивают гражданское население». Растерянность по ту сторону океана была очевидной. Но ведь реальной неожиданности не было.